Леди Тремейн. История злой мачехи - [24]

– Всё будет отлично, миледи, я уверена, – сказала Ребекка, помогая леди Тремейн натянуть на руки длинные белые перчатки. – Точнее, я просто знаю это. Я часто предчувствую, как что будет, и редко ошибаюсь. По-моему, вы с сэром Ричардом самой судьбой предназначены друг для друга, – заявила она, а затем спросила, ведя свою хозяйку к двери: – Бы готовы, миледи?

– Да, Ребекка. Готова. Мне кажется, что сейчас я готова как никогда.

* * *

Леди Тремейн нервно прохаживалась по гостиной, ожидая, пока все гости соберутся. Сэра Ричарда ещё не было, и леди Тремейн уже начала подумывать о том, не уехал ли он к себе во Многие королевства, решив вообще не говорить с ней.

Но затем она увидела его. Сэр Ричард выглядел так, словно сошёл со страниц сборника волшебных сказок миссис Брэмбл – ослепительно, и леди Тремейн почувствовала, что краснеет, гадая о том, что именно собирается он ей сказать. У неё даже голова слегка закружилась, а сэр Ричард тем временем направлялся через комнату прямиком к ней, не задерживаясь даже для того, чтобы поздороваться с кем-нибудь по дороге. Он шёл, не сводя с леди Тремейн глаз, отчего она вдруг почувствовала себя попавшей в прицел охотника птицей. Лицо сэра Ричарда оставалось при этом таким сосредоточенным и серьёзным, что у леди Тремейн защемило сердце. Ей подумалось, что вот сейчас сэр Ричард подойдёт ближе и... разочарует её. Мужчины чаще всего выглядят такими серьёзными как раз тогда, когда собираются разочаровать леди.

– Моя дорогая леди Тремейн, – с поклоном произнёс сэр Ричард, приблизившись. – Могу я до обеда переговорить с вами в саду?

– Полагаю, у нас есть для этого немного времени, – согласилась она, мельком взглянув на часы в позолоченном корпусе, стоявшие на каминной полке.

– Леди Хакли заверила меня, что мы можем располагать временем по своему усмотрению и разговаривать столько, сколько потребуется, – сказал сэр Ричард. Он взял леди Тремейн под руку и повёл к дверям, выходившим в сад.

Там они подошли к пруду, на поверхности которого переливались десятки маленьких ярких огоньков. Подойдя ближе, леди Тремейн увидела, что это плавающие крохотные чашечки с зеркальными стенками, в которые вставлены зажжённые свечки. Это их огни, отражаясь от зеркал, играли на поверхности воды, танцевали в листве соседних деревьев, отбрасывали блики на лицо сэра Ричарда.

– Вы хотели о чём-то поговорить со мной, сэр Ричард, – сказала леди Тремейн. – О чём именно?

И она застыла в ожидании его ответа. Приготовилась услышать то, что он скажет. Боялась, что слова сэра Ричарда будут для неё тяжёлым ударом, и заранее приготовилась к нему. Собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дрогнуть и не сломаться.

– О чём?.. Видите ли, я, боюсь, должен буду уехать сразу после обеда и почувствовал, что будет неправильным поступить так, не переговорив предварительно с вами, особенно после той беседы, что состоялась у нас сегодня утром. Я хотел убедиться, что между нами нет непонимания и недоговорённости. Я не хочу уезжать, если у нас ещё осталось что сказать друг другу.

Сердце леди Тремейн упало. Именно этого она ожидала и опасалась. Да, тот разговор не был ни предисловием к признанию в любви, ни началом новой страницы в её жизни. Всего лишь вежливая светская беседа, ни к чему никого не обязывающая.

– Не надо больше ничего говорить, сэр Ричард. Я отлично поняла вас, – сказала леди Тремейн. Как глупо, что она приняла их сегодняшний утренний разговор за откровение, за признание двух людей друг другу в своём одиночестве, в объединяющей их обоих душевной боли. Она решила, что сэр Ричард видит в ней свою будущую жену и мать для своей дочери, но он всего лишь поделился с ней историей своей жизни, а его сердце при этом оставалось закрытым.

Леди Тремейн проклинала себя за то, что позволила себе так быстро, так безоглядно влюбиться в мужчину, вообразить себе будущую жизнь с ним и его дочерью. И это всего за каких-то пару дней! Из-за одного-единственного разговора, который она, судя по всему, совершенно неправильно поняла!

Леди Тремейн стояла тихо и неподвижно, боясь, что развалится, рассыплется на мелкие кусочки, если только шевельнётся или произнесёт хоть слово. Да, сердце её разрывалось от боли, но она всячески старалась не показать этого.

– Вы действительно меня понимаете, леди Тремейн? Я спрашиваю вас об этом потому, что хочу, чтобы вам были полностью ясны мои намерения.

– Ваши намерения мне полностью ясны, сэр Ричард, – нашла она силы ответить ему, больше всего желая сейчас остаться в одиночестве. Она не могла поверить, что позволила своему сердцу так сильно прикипеть к этому мужчине. Ей хотелось плакать, кричать: «Но я люблю тебя, слышишь? Люблю! И думала, что ты предложишь мне стать твоей женой!»

Разумеется, ничего подобного леди Тремейн не крикнула. Такая выходка здесь, в саду леди Хакли, перед раскрытыми дверями гостиной, в которой собрались знакомые леди и джентльмены, навсегда сделала бы её посмешищем в их глазах. Тем более что сейчас ей предстоит пойти, как на эшафот, в столовую рука об руку с мужчиной, который только что разбил ей сердце.