Леди Смелость - [78]

Охваченная страхом, Нора извивалась, пытаясь вырваться, и издавала какие-то приглушенные звуки. Ей уже начало казаться, что она вот-вот потеряет сознание от страха, но тут он отпустил ее. Она сделала несколько глубоких вздохов, стараясь восстановить дыхание. Рядом с собой она отчетливо слышала тяжелое дыхание Кристиана, но видела все вокруг словно сквозь какую-то дымку.

— Ну вот, теперь ты больше похожа на познавшую любовь новобрачную, а не на испуганного утенка, — сказал ее муж.

Крепче обняв ее за талию, он ввел Нору в комнату своего отца. В голове у нее был такой сумбур, что она не услышала приветствия графа и опомнилась, только когда лорд Монфор отошел от нее и, подойдя к кровати отца, опустился перед ней на колени. Она увидела, как он поцеловал графу руку и улыбнулся сияющей улыбкой. Прежде чем она успела удивиться этой внезапной перемене, он уже снова был рядом с ней, подталкивая ее вперед.

— Нора, отец обращается к тебе.

— Не вмешивайся, упрямец, — сказал Себастьян. — Я и без тебя вижу, что она смущена. Дай мне твою руку, Нора.

Нора протянула руку, и граф взял ее в свою.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он.

У Норы страшно болели губы, но, опустив глаза, она тихо проговорила:

— Да, милорд.

Граф потрепал ее по руке.

— Смущение и неловкость скоро пройдут, моя дорогая. Но предупреждаю: не позволяй Кристиану командовать, не балуй его полной покорностью. Ему нужна узда.

— Сир… — начал сын.

— Не возражай, — перебил его граф. — Я долгие годы пытался приструнить тебя, я знаю, что для тебя лучше. Теперь садитесь. Я приказал, чтобы завтрак принесли сюда. Потом вы оба сможете вернуться в свое гнездышко. Я всех отослал под предлогом своей болезни, и нам никто не помешает.

Лорд Монфор нежно усадил Нору в кресло, а сам стал сзади, беседуя с отцом. Нора попыталась следить за их разговором, но стоило Монфору положить руку ей на шею, как она переставала воспринимать что бы то ни было. Она сжалась и хотела было встать, но поняла, что он не даст ей этого сделать. Он поглаживал ей шею и, глядя на них со стороны, любой счел бы этот жест проявлением страстной влюбленности. Даже Себастьян, судя по его улыбке, был убежден в этом. И только Нора знала, что ее муж с радостью задушил бы ее, будь у него такая возможность.

Перед ними поставили различные кушанья, и Нора попыталась поесть. Вообще-то мысль о еде была ей противна, но, поймав яростный взгляд лорда Монфора, наблюдавшего, как она бесцельно крутит в руке нож, она принялась откусывать кусочки хлеба. Казалось, прошли часы до того, как граф отпустил их и она наконец снова вышла в прихожую. Кристиан схватил ее за руку повыше локтя и опять поволок через весь дом в крыло для новобрачных.

Оказавшись в спальне, Кристиан оттолкнул Нору от себя, так что она даже споткнулась. Она поскорее зашла за кресло, отгородившись им от Кристиана, но он не обращал на нее никакого внимания. Он расхаживал взад и вперед по комнате, бормоча про себя:

— Он слишком хорошо меня знает. Раньше или позже он заподозрит неладное. — Он остановился, постукивая пальцами по рукоятке кинжала. — Ему стало лучше, он уже не такой бледный.

Нора настороженно наблюдала за мужем, но он, казалось, забыл о ней. Выскользнув из-за кресла, она крадучись направилась к двери.

— Вернись.

Она ускорила шаг.

— Я сказал: вернись. Если мне придется догонять тебя, я сделаю это с хлыстом.

Она остановилась как вкопанная, сжав трясущиеся руки, затем повернулась и сделала шаг по направлению к Монфору. Он смотрел на нее с тем особым выражением отвращения, которое, казалось, было припасено у него специально для нее, и ей потребовалось собрать все свое жалкое мужество, чтобы подойти и встать перед ним. К ее огромному облегчению, он не дотронулся до нее.

— Мы уезжаем, — сказал он. — Начинай собираться сейчас же, но не зови служанку.

— Но…

— Послушание, — перебил он. — Ты будешь слушаться, или же мне запихнуть тебя в ящик и вывезти из Лондона в повозке?

— Н… н… но…

— Отвечай мне. Ты будешь слушаться?

— Да. — Увидев его приподнятую бровь, она быстро поправилась: — Да, милорд.

Он отошел от нее.

— А как же быть с Артуром? — сказала она ему в спину. Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы я не осталась совсем одна.

— Щенок останется здесь и будет прислуживать моему отцу.

— О, пожалуйста…

— Или я вышвырну его на улицу.

— Нет. — Она умоляюще вытянула руку.

— Значит, мы понимаем друг друга. Ты не будешь мне противоречить, и я позволю мальчишке остаться в доме отца.

Он ждал ответа. Нора поборола желание убежать и спрятаться и, обхватив себя за талию обеими руками, проговорила:

— Да, милорд, мы прекрасно понимаем друг друга.

Кристиан шел по пыльной тропинке, таща за собой огромный мешок и стараясь не думать о двух прошедших днях. Он полагал, у него хватит ненависти делать то, чем он не занимался уже годами. Но оказалось, что это не так.

Тяжелый мешок волочился за ним, задевая по ногам, мешая идти. А для его души такой же тяжестью был его гнев на Нору, который не отпускал его ни на минуту, грозя свести с ума. Подобно мешку бродячего торговца, его жена таила в себе множество фальшивых, но оттого не менее желанных сокровищ. Он был обречен на муку, страстно желая обладать этими сокровищами даже тогда, когда рассудок повелевал выбросить их в первый попавшийся ночной горшок.