Леди Смелость - [29]

».

— «Наружность обманчива», — перевел Блейд, опускаясь на кровать. Он зажал руками уши и зажмурился. — Прекрати, пожалуйста.

— Ты не можешь и дальше игнорировать двуличие Черного Джека.

— Кристиан!

Это был граф. Кристиан, нависший над юношей, выпрямился и повернулся лицом к отцу.

— Что ты опять натворил? — Себастьян встал между сыном и Блейдом. — Мальчик бледен как смерть и дрожит так, словно у него лихорадка.

Кристиан наклонился и поднял валявшуюся на полу шпагу.

— Он дрожит, так как вдруг понял, что Черный Джек совсем не ангел, каким он всегда его считал.

Себастьян слегка надавил на плечо Блейда, заставив юношу откинуться на подушки.

— Не бойся, дружок. У Кристиана впереди еще много дел. Его ждут банкет и Нора Бекет, так что сегодня у него не будет времени вздернуть тебя на дыбу.

— Ну, времени у меня еще предостаточно.

Граф вздохнул и направился к двери, толкая перед собой Кристиана. Выскочив на лестницу, Кристия остановился и, резко обернувшись, скрестил на груди руки.

— Ты оставишь мальчика в покое на сегодняшний вечер. Таково мое желание.

— Но, отец, он нуждается…

— В покое. Юноше нужно побыть одному и успокоиться. Поверь, я знаю, как перевоспитывать преступников. Мне этим уже приходилось заниматься в своей жизни.

Кристиан скрипнул зубами.

— Слушаюсь, сир.

— Да, говоря о преступниках, — продолжал Себастьян, спускаясь вслед за сыном по лестнице. — Наши трое гостей нас еще не покинули.

Остановившись, Кристиан повернулся и с изумлением воззрился на отца:

— Что случилось?

— Кровавый Боннер расставил своих ищеек по всему порту. Капитан судна, на котором они должны были отплыть, испугался и вышел в море без них, так что мне придется договариваться о их перевозке снова.

— Черт возьми! Мы собираемся развлекать сегодня здесь Боннера с его компанией, и все это время под нашей крышей будут находиться трое еретиков.

— Я укрыл их в подвале.

— Ладно, я постараюсь найти замок, который даже Блейду не удалось бы взломать.

— У нас будут еще гости. — Себастьян спустился на ступеньку и встал рядом с сыном. — Я встретил у Антэнка Бекета и пригласил его к нам на празднество. Также и Флегга.

— Да, сир, в чувстве юмора вам никак не откажешь. Вы, верно, хотите поставить меня в неловкое положение?

— Совсем нет, сын мой. Сказать по правде, я считаю Нору Бекет неподходящей женой для любого мужчины. Слишком тихая, слишком обыкновенная. И к тому же пугливая. Любая малость заставляет ее дрожать от страха. Если бы я не был уверен в том, что ты ищешь с ней лишь плотских утех, я запретил бы тебе видеться с этой девушкой.

Кристиан кивнул, чувствуя, как мысль, которая до этого лишь смутно брезжила в его мозгу, начала постепенно приобретать более четкие очертания.

— Да, она слишком тихая и обыкновенная. И пугливая. Она боится всего на свете.

— И дрожит от страха.

— Да, и дрожит. Согласен, это был бы неразумный выбор. — Кристиан спустился еще на одну ступеньку. — Но уверяю вас, сир, я никогда не думал о Норе Бекет как о будущей жене.

— Тогда мы понимаем друг дуга.

— Конечно, — пробормотал еле слышно Кристиан. Затем покачал головой и с усилием рассмеялся. — К тому же какому мужчине нужна жена, которая говорит ему, что в его присутствии она чувствует себя «неудобно»?

ГЛАВА 6

Нора приняла у королевы пустую чашку и поправила накидку на плечах Марии. Пальцы ее коснулись холодного металла кольчуги, которую королева надела на себя этим утром после прочтения одного из последних памфлетов, призывавшего всех добропорядочных граждан свергнуть ее с престола. Вскоре после ухода отца Нору позвали прислуживать королеве, но, чувствуя себя глубоко несчастной, девушка никак не могла полностью сосредоточиться на своих обязанностях.

— Всех их подбивает на подобные богомерзкие поступки эта дочь греха, — сказала Мария и бросила памфлет, который держала в руках, на пол. Положив после этого ладони на свой раздувшийся от водянки живот, она выругалась и вновь поникла в кресле. — Что беспокоит тебя, девушка? Твой нос совершенно красный и глаза опухли. Ты знаешь, я не выношу подле себя больных. Мне надо помнить о ребенке.

— Я не больна, Ваше величество.

— Тогда в чем дело? Ты что, плакала? Почему? Ну-ка признавайся, Нора. У меня достаточно своих горестей, чтобы еще волноваться по поводу моих фрейлин.

Не отрывая глаз от пустой чашки в своих руках, Нора еле слышно проговорила:

— Ничего важного, Ваша светлость.

— Ерунда! Ты явно чем-то расстроена, и я желаю знать чем. Сейчас же скажи мне об этом.

— О, Ваше величество, меня заставляют выйти замуж за Персиваля Флегта. — Начав говорить, она была уже не в силах остановиться. — Я знаю, что дочь обязана повиноваться своему отцу, но… но Персиваль Флегг?

— А чем тебе не нравится Флегг? Я видела его на днях. Весьма привлекательный мужчина.

— Но, Ваше величество, все говорят, что он больной.

— Господи, это не двор, а какой-то рассадник слухов. Флегг самолично уверил меня, что все эти сплетни распускают Говарды, ненавидящие его как сына истинной церкви. Я сама могла убедиться, что нос у него в полном порядке, да и остальные части тела тоже. Успокойся, Нора, тебе совершенно не о чем тревожиться.