Леди Смелость - [27]

Он ожидал, что она закричит и бросится бежать. И вновь она удивила его. Вместо того чтобы кинуться от него со всех ног, она опустила глаза на корзинку, которую продолжала прижимать к груди, и побледнела. В следующий момент она поставила корзинку на землю и толкнула ее ногой, так что та исчезла за ее юбками.

Не в силах долее сдерживаться, Кристиан привлек ее к себе. Она съежилась, и, почувствовав тепло этого свернувшегося в комочек женского тела, он прижал ее к себе еще сильнее. Почти ничего не соображая от мгновенно вспыхнувшего в нем желания, он шептал какие-то нежности в попытке ее успокоить. В висках у него стучало, взор затуманился. Единственное, что он ощущал в этот момент, была бархатистая кожа под его губами.

Он не заметил, когда Нора прекратила борьбу. Почувствовал лишь, как ее тонкие, нежные пальчики легко, как дуновение ветерка, коснулись его лица. Неуверенное прикосновение девушки заставило его на миг очнуться и взглянуть на нее. Нора смотрела на него не отрываясь, и губы ее безмолвно шевелились. Она явно пыталась что-то сказать.

— Ш-ш-ш, — прошептал он.

Вновь прижавшись губами к ее щеке, он почувствовал, что она вся дрожит. Руки его сами собой стиснули девушку еще сильнее. Губы его прошлись по ее подбородку, коже за ухом и застыли на мгновение в том месте, где на шее у нее билась жилка. Дыхание ее было сейчас почти таким же учащенным, как и у него.

Осторожно он опустил ее на скамью. Она попыталась было выставить перед собой руки, но в эту минуту он навалился на нее всем телом и впился в ее губы страстным поцелуем. Рука его скользнула выше, к ее груди. Почувствовав его прикосновение к своей обнаженной коже, она вздрогнула и с силой дернула его за волосы.

— Ой! — Он невольно откинул голову назад и несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя.

Она отпустила волосы и обхватила его лицо ладонями.

— Я вам не нравлюсь.

— Что?

— Вы считаете меня трусихой, милорд.

Приподнявшись на локтях, он схватил ее за руки.

— Вот и оставайся ею, моя дорогая. Теперь не время проявлять храбрость и сопротивляться. — Он вновь опустился на нее и, продолжая держать за запястья, приник к ее рту.

Пытаясь раздвинуть ей коленом бедра, он вдруг услышал всхлип. Возбуждение, владевшее им, мгновенно испарилось, и он поднял голову. Веки Норы были плотно сжаты, и у виска застыла единственная слеза. Он тут же поднялся, сел на скамью и усадил ее рядом.

Нора обхватила себя руками и прикусила нижнюю губу. Кристиан скривился и, отбросив упавшую на лоб прядь волос, чертыхнулся про себя. Время от времени ему даже нравилось нагонять на женщин страх, но никогда прежде он не чувствовал себя таким чудовищем, как сейчас, когда смотрел на совершенно перепуганную Нору. Он легко коснулся пальцем ее щеки, и она мгновенно вся сжалась. Опустившись на колени, он протянул к ней руки.

— Уходите. — Она ладошкой смахнула слезы.

— Умоляю, прости меня, дорогая. Я думал, что даже к тебе прикасался до меня хотя бы один мужчина.

Она хлюпнула носом и села поудобнее.

— Уходите.

— Нет.

Он думал, что уж сейчас она непременно убежит, но она даже не пошевелилась, и он нахмурился. Она тут же отодвинулась, зацепившись при этом платьем за корзинку. Поспешно придвинувшись снова, она прикрыла корзинку юбкой и подняла на него испуганные глаза. Зубы у нее стучали, и она с силой прикусила нижнюю губу.

Он протянул руку и легонько дотронулся кончиками пальцев до прикушенной губы.

— Не надо. Ты причиняешь себе боль, а я не могу этого видеть, как не могу сам причинить тебе боль. Что ты со мной сделала?

— Ничего я не делала. Пожалуйста, уйдите.

— Но ведь что-то ты все-таки сделала. Иначе я бы не остановился. — Кристиан потер рукой подбородок и прошептал в изумлении: — Я остановился! — Он покачал головой. — Мне надо повидать врача. Похоже, в моем теле таится какая-то болезнь.

— Это все я, — тихо проговорила Нора. — Я больна. Я вся горю и… и мне как-то неудобно.

На мгновение у Кристиана перехватило дыхание, а затем он так громко захохотал, что Нора вновь вскочила и посмотрела на него с недоумением. А он, присев на корточки перед скамьей, все никак не мог остановиться. Наконец, успокоившись, он поднял на Нору глаза и проговорил:

— Моя невинная, моя нежная глупышка.

— Я же говорила, что я вам не нравлюсь.

Он с улыбкой покачал головой.

— Тебе лишь не нравится то, что ты чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь.

— Нет, мне просто неудобно.

— То, что ты испытываешь, не неудобство, а удовольствие.

— Ха!

— Правда. Вот смотри. — Он положил ей руку на плечо. — Что ты сейчас чувствуешь?

— Тепло.

— Где?

— Там, где вы касаетесь меня.

— И?

Она покраснела и плотно сжала губы.

— Здесь? — Он положил ей другую руку на бедро, и она вновь сжалась. Рука его скользнула ниже и нажала внизу живота между бедер. Голос его звучал хрипло, когда он сказал: — Здесь также, бьюсь об заклад.

Она ударила его по пальцам.

— Черт побери, женщина! — Он поднес горевшую от удара руку к губам. К несчастью, ничего не могло облегчить ему боль в паху. — Ты, как всегда, выбираешь самый неподходящий момент, чтобы забыть о своей трусости.

Нора вскочила и, скрестив на груди руки, устремила на него суровый взгляд.