Леди-пират - [21]

— Запомню, — твердо пообещала Мери.

— Ваша роль будет вот в чем заключаться. Главная ваша обязанность — писать под мою диктовку письма. Некоторые покажутся вам странными, а то и вовсе непонятными, едва ли не бредовыми… Причина тут — код… своего рода шифр, которым я вынуждена в переписке иногда пользоваться, чтобы обмануть чьи бы то ни было нескромные взгляды. Не придавайте этому никакого значения, просто записывайте слово в слово все, что услышите, каким бы невероятным вам это ни показалось.

Мери кивнула, готовая без малейшего сомнения служить этой посланной самим Провидением даме, которая закончила речь таким неожиданным сообщением:

— А еще я принимаю много гостей. Моих весьма светских подружек, которым будет исключительно по сердцу ваше присутствие и которых я попрошу вас очаровывать рассказом о вашей жизни… Не нужно видеть в моей просьбе ничего страшного: тут нет ни презрения к вам, ни насмешки, ни нездорового любопытства. Просто эти дамы любят в гостиных пролить слезу над «несчастьем, какого даже вообразить не могли», — правда, брезгливо отворачиваются, если то же самое встретят на улице… Ну а мне хочется слегка встряхнуть их мирок со всеми удобствами, показав хотя бы в такой малости истинную природу нашего построенного сплошь на хитростях и уловках общества. Я же способна понять вас, потому вы и не дождетесь в моем поведении по отношению к вам никакой приличествующей этикету жалости!

Эмма встала. Взяла из табакерки, стоявшей на мраморной подставке, щепотку табака, набила чашечку тонкой сердоликовой трубки, высекла огонь, разожгла ее, раскурила и только тогда заговорила снова:

— Видите ли, дорогой мой, я ведь не всегда была знатной и всеми почитаемой Эммой де Мортфонтен. Моя мать была простой служанкой, отец — пастором, и, как вы понимаете, шансов выжить — почти никаких, но выжила — среди сплошных унижений, буквально грязь ела, чтобы подняться… Вот так и существовала до тех пор, пока этот француз, месье де Мортфонтен, не возжелал меня настолько, чтобы жениться… Ну, и придумал своей невесте ирландскую семью…

Она снова опустилась в кресло и продолжила исповедь:

— Муж не пожалел денег и трудов, чтобы купить мне достойное имя, титулы, приобрести для меня фамильное имущество одного угасшего рода в графстве Корк. Только не думайте, Мери Оливер, что тут сыграл роль счастливый случай! Дело не в одном везении: моя привлекательная внешность, помогавшая покорять сердца многочисленных любовников, — лишь маска, за которой скрыта несгибаемая воля. Никто и ничто теперь не может свергнуть меня с «престола», никто и ничто не вернет меня туда, откуда я пришла. А если кто-то попытается встать на моем пути к цели, его настигнет моя безжалостная месть.

— Как я понимаю вас, мадам! — воскликнула Мери с непритворным восхищением.

Эмма де Мортфонтен понизила голос:

— Наверняка вы сочли меня слишком болтливой и были правы: мы же едва знакомы. Но если я решилась открыться вам с первой же встречи, то с единственной целью: чтобы вы поняли, какой преданности я жду от вас. Вы понравились мне, Мери Оливер, да и, ко всему еще, интуиция мне подсказывает, что вы способны не только понять мотивы моего поведения, но и служить моим идеям. Разве я ошибаюсь?

— Нет, мадам. Прикажите — я все сделаю, пусть даже во имя того лишь, чтобы, по вашему примеру, подняться вверх и занять то место под солнцем, какое мне предназначено судьбой.

Хозяйка встала. Аудиенция была окончена.

— Аманда проводит вас в апартаменты, где вы будете жить. Это рядом с ее комнатой. Обедать и ужинать будете со мной, ну, естественно, кроме тех случаев, когда ко мне придет кто-то из моих любовников. Вас не должно смущать их наличие: постепенно поймете, что любовь — составная часть тех светских игр, которые способны доставить немалое удовольствие, если знаешь их правила. А теперь мне пора ко двору — увидимся позже.

Мери кивнула и отправилась на поиски Аманды.

Служанке, возрастом чуть постарше ее самой, кажется, оказалась весьма кстати просьба отвести нового личного секретаря на антресоли и показать там «апартаменты», которые занимал прежний.

— А почему его уволили? — поинтересовалась Мери.

Аманда пожала плечами и звонко рассмеялась:

— Думаю, слишком уж он был строгий — такие мадам не нравятся! Представляете: вздумал упрекать мадам в легкомыслии, говорить, что, мол, вдове, да еще когда и году не прошло со смерти мужа, не пристало так себя вести!

— А вы-то сами что думаете по этому поводу?

Девушка пожеманилась, взгляд ее стал мечтательно-бархатистым, она покачалась на носках, заложив руки за спину, и наконец произнесла:

— Я-то думаю, что мадам вольна делать что ей угодно, раз уж она так хорошо умеет снимать стружку со всяких там завистников и клеветников… А про себя скажу вот что: вы как сосед нравитесь мне куда больше, чем этот унылый зануда, вечно озабоченный своей репутацией и тем, как он выглядит!

— Понятно… — отозвалась Мери.

Она в мужском обличье явно пришлась по вкусу хорошенькой служанке. И теперь придется проявлять суровую сдержанность, умудряясь при этом щадить самолюбие девушки, — непростая задача! «Да ладно, — подумала она, — у каждой работы свои минусы! Ежели эта не преподнесет каких-нибудь более неприятных сюрпризов, то довольно скоро у меня все будет в таком порядке, что Сесили сможет гордиться мной!»