Леди-колдунья - [12]

К Алексе была приставлена Хильда, пожилая женщина, она могла бы показаться глухонемой, судя по ее манере общения. Все слуги были преданы владельцу Пенуэлла и, хотя обращались с Алексой почтительно, подчинялись только Адаму. Алекса могла свободно передвигаться по дому, но гулять по диким пустошам ей было запрещено. Зато в замке имелась хорошая библиотека, так что скука ей не грозила. Но ей так не хватало отца и подруг.

Адам пока не сделал ее своей любовницей, и она была очень благодарна ему за это. Днем он не появлялся, а вечером требовал, чтобы она присутствовала за ужином.

Держался он любезно и сухо, но порой она ловила в его взгляде ненависть и презрение. Враждебность, которую Адам питал к ее отцу, он переносил на нее.

Больше всего Алексу огорчало, что у нее нет подходящей одежды. Как только они пришли в замок, матросский костюм у нее отобрали, а в гардеробе и комоде она не нашла ничего, кроме прозрачных ночных одеяний, в которых на людях не покажешься. Когда она с горечью сказала об этом Адаму, тот вежливо улыбнулся:

— Вам нечего скрывать от меня, миледи.

Что он хотел этим сказать, для Алексы оставалось загадкой. Он так и не объяснил, зачем привез ее сюда, но этот продуваемый ветрами край буквально заворожил Алексу.

Из своей комнаты Алекса не могла отыскать взглядом маленькую бухточку, где их с Адамом высадил «Серый призрак». Она узнала от Адама, что пещера и проход к замку использовались некогда одним из его предков для контрабанды, и это навело ее на мысли о Лисе и о той ночи на борту корабля, когда он ее ласкал.

Погруженная в воспоминания, она не услышала, что в комнату вошел Адам. Он остановился в дверях, устремив взгляд на ее очаровательное лицо и стройную фигуру. Ее большие глаза в темных ресницах были посажены наискось, как два сверкающих аметиста на фоне фарфоровой гладкой кожи. Маленький прямой нос и розовые губы были созданы для поцелуев, и все это обрамляли блестящие угольно-черные волосы, почти доходящие до изгиба бедер и удерживаемые узкой лентой.

Под атласным халатом каждый роскошный изгиб тела был четко очерчен и определен; Высокие груди с торчащими сосками, тонкая талия, изящно выгнутые и четко обрисованные бедра. Два дня Адам удерживался от того, чтобы взять ее, предпочитая подождать, пока она привыкнет к новой обстановке. Но больше ждать он не мог. Глаза его затуманились при мысли о том, что месть может оказаться приятнее, чем ему представлялось. Леди Алекса Эшли — лакомый кусочек, и он может многому ее научить. К тому времени, когда он вернет ее отцу, она полностью постигнет искусство любви.

— Смею ли я надеяться, миледи, что вы думаете обо мне? — тихо спросил Адам.

Алекса повернулась и с нескрываемым удивлением посмотрела на него.

— Разумеется, нет, — надменно ответила она.

— Но ведь не о Чарлзе же вы вздыхаете. Он просто не способен настроить женщину на романтический лад. — В голосе Адама прозвучала насмешка.

— Вы видели Чарлза всего раз, когда он был пьян. Он не всегда бывает таким, — возразила Алекса.

Адам прошел в комнату, плотно притворив за собой дверь.

— Я не слышала, чтобы вы стучали!

— А я и не стучал.

Алекса демонстративно повернулась к нему спиной и устремила взгляд в окно. Солнце медленно исчезало за горизонтом. Зрелище было великолепное.

— Что вам нужно? — спросила она, избегая его взгляда.

— Повернитесь, Алекса, и посмотрите на меня, — сурово приказал Адам.

Алекса медленно повернулась и громко ахнула. Он был так хорош, что у нее дух захватило. Дымчато-серые глаза, густые красивые брови. Язвительно изогнутые, они были красноречивее всяких слов. Этот мужчина вызывал в ней жгучий интерес. Сейчас в его обычно надменном взгляде Алекса увидела только желание.

— Нет! — прошептала Алекса, пытаясь преодолеть гибельный магнетизм, грозивший лишить ее воли.

— Моя месть, Алекса. Я не успокоюсь, пока окончательно не сокрушу дух вашего отца.

— А заодно и меня, Адам. Страдать придется мне.

— Сожалею, но у меня нет другого способа. — На какую-то долю секунды его лицо смягчилось, но тут же снова стало бесстрастным. — Не сопротивляйтесь, миледи, и вам не придется страдать.

Это было правдой. Адам вовсе не хотел причинять ей страданий. Он возьмет ее с холодной отчужденностью, а потом отправит домой, и она выйдет за своего молодого нареченного. Адаму никогда не приходило в голову, что именно у него может возникнуть привязанность, потому что в его сердце не было места любви.

Конечно, когда-нибудь он женится, но исключительно в целях политической и финансовой карьеры. Он найдет жену дома, в Саванне, и она послужит его целям. В его жизни нет места девушке с фиалковыми глазами, которая способна перевернуть эту самую жизнь, окажись у нее такая возможность. Он возьмет ее без угрызений совести и без встречных обвинений, насладится ею сполна и вернет отцу. Сила его ненависти распространялась не только на сэра Джона Эшли, но и на его ни в чем не повинную дочь.

Алекса следила за игрой чувств на лице Адама, затаив дыхание. Она видела, что он полон решимости овладеть ею. Но она будет сопротивляться, пока достанет сил.

— Снимите одежду, Алекса, и лягте на кровать, — отрывистым голосом приказал Адам, расстегивая рубашку.