Леди и рыцарь - [72]

– Вот именно! – торжествующе заявил Эрик, но тут же замолчал и сердито посмотрел на Шамбли, больно ткнувшего его локтем в бок. Когда Роберт невинно взглянул на него, Эрик снова повернулся к жене, вздохнул и попытался говорить мягче: – Розамунда, я хочу… Ты должна… Твоя одежда…

Когда он снова начал запинаться и замолчал, Розамунда посмотрела на свою одежду.

– Вам не нравится, что я в штанах, милорд?

– Да! – воскликнул он, довольный тем, что она поняла проблему и ему не нужно говорить об этом вслух.

– Прошу прощения. Я сомневалась, что штаны – уместная одежда теперь, когда я стала леди. Но у меня мало платьев, и я боялась испортить их в этой старой конюшне. И потом, я была уверена, что это не так уж важно, потому что только Смизи видит меня.

– О, – растерянно заморгал Эрик, и его гнев испарился. Оказывается, она и сама думала о неуместности подобной одежды, но надела штаны, чтобы сберечь платья, а вовсе не за тем, чтобы привлечь кого-то и искушать мужчин, как это делала Делия, надевая платья, слишком обнажавшие грудь. И Розамунда не рассчитывала, что кто-нибудь увидит ее в таком виде в конюшне, за исключением беззубого лысого старичка Смизи. Ведь не его же она пыталась завлечь!

– Я велела всем сообщить, что сегодня не смогу принимать больных животных, кроме очень срочных случаев. Вы сказали, что новая конюшня будет готова сегодня, и я хотела проследить за переводом туда лошадей.

– Конечно, тебе хотелось этого, – сказал он и даже сумел улыбнуться. – И ты займешься этим. Конюшня готова.

– Что? – спросила она, широко раскрыв глаза. – Правда? Так скоро?

– Да, – улыбнулся он уже более естественно при виде ее явного восторга. – Пойдем.

Повернувшись, он направился к новой конюшне. Ему и самому не терпелось теперь попасть туда. Он вдруг засомневался, одобрит ли Розамунда конюшню. Она, конечно, видела ее снаружи. За последние четыре дня она несколько раз проходила мимо, но внутри ни разу не была. Наверное, она была слишком сердита на него, чтобы проявить интерес. Сейчас он подвел ее к дверям, которые только что сам навесил, распахнул их и чуть отодвинулся, пропуская ее вперед.

Она неторопливо вошла, оценивающе осматривая многочисленные стойла.

Эрик ждал у дверей, провожая ее беспокойным взглядом. Он сделал новую конюшню в два раза длиннее прежней. В ней было в два раза больше стойл, и каждое просторнее прежних. Он установил полки, навесил крючки для упряжи и предусмотрел место для хранения сена. Он видел, что она заметила все это, но по-прежнему молчала.

Разочарование уже почти охватило его, когда она медленно повернулась.

– Муж?

– Да? – растерянно откликнулся он.

– Она великолепна.

Он с облегчением улыбнулся:

– Подойдет?

– Подойдет? – звонко рассмеялась она, бросаясь ему на шею и целуя. Потом она отстранилась и закружилась, широко раскинув руки. – Она замечательна! Великолепна! Лошади будут в восторге. Я в восторге. И Блэку с Ромашкой понравится. Спасибо вам, милорд! – Она снова восторженно обняла его и поспешила к выходу. – Я приведу их прямо сейчас… и, кстати, переоденусь. – Остановившись у двери, она широко улыбнулась Эрику. – Здесь такая чистота, что штаны мне больше не понадобятся.

Эрик со вздохом проводил ее, и лицо его приняло суровое выражение, когда он увидел насмешливые взгляды отца и Роберта. Сердито посмотрев на них, он сказал:

– Она надела штаны, только чтобы не испачкать платье. Сейчас она переоденется.

Мужчины с трудом сохраняли серьезное выражение на лицах и лишь сдержанно кивнули. От смущения Эрика спасло появление нового человека на пороге конюшни.

– Я привел собаку, милорд.

– А, отлично, Дженсен. – Подойдя, он взглянул на лохматого пса. Казалось, собака улыбалась ему, и вид у нее был не очень умный. Она была такой огромной, что уже один только ее размер мог напугать людей. Эрик очень надеялся, что это остановит того, кто недавно прокрался в их спальню. Дженсен заверил его, что животное воспитано так, что будет защищать кого прикажут, будь это овцы, лошади или люди. Эрику стало легче при мысли, что в течение дня Розамунда постоянно будет под присмотром. Теперь он может не волноваться так за нее.

– А что это за порода? – с любопытством спросил Шамбли, разглядывая собаку.

– Ну… – заколебался хозяин и растерянно почесал голову. – Он хороший пес, здорово выполняет свою работу, – ответил он и добавил: – Да, в нем есть что-то от ирландской борзой.

– А, тогда понятно, почему он такой большой, – заметил лорд Берхарт, наклонился и погладил грязную, свалявшуюся шерсть собаки. Выпрямившись, он вопросительно посмотрел на Эрика; – А как ты собираешься убедить Розамунду водить его с собой?

Эрик нахмурился.

– Я просто прикажу ей, – твердо заявил он, но, увидев выражение лица отца, заволновался. – Ты думаешь, она ослушается меня?

– Кто? Розамунда? – удивленно спросил лорд Берхарт. – Нет-нет, только не она. Ведь женщины – самые покорные создания, разве не так? – Он даже не пытался скрыть насмешку. – Удачи тебе, сынок.

Эрик посмотрел в спину удалявшемуся отцу, потом перевел взгляд на свалявшуюся шерсть пса. Но должна же Розамунда взять с собой собаку, если он прикажет? Или нет? Она должна понимать необходимость этого. Кто-то напал на нее в спальне, и ей необходима защита. Конечно, она не поверила, что кто-то желает ей зла, и считала, что ночной визитер просто ошибся. А когда Эрик захотел, чтобы она днем водила за собой Блэка, Розамунда наотрез отказалась. Вернее, просто посмотрела на него, как на сумасшедшего, и сказала, что это невозможно и что конь может снова простудиться. Нет, она заявила, что Блэку лучше оставаться в замке, и Эрик не стал дальше давить на нее. Забота о животных – единственный вопрос, где она не всегда слушалась его.