Леди Фантазия - [54]

— Расфуфырены, как сказала бы Грейс.

Она согласилась, что большинство гостей одеты на удивление безвкусно. Мужчины в вышитых атласных жилетах, стягивающих объемистые брюшка, кланялись женщинам, головы которых были увенчаны тюрбанами, которые могли бы вогнать в краску даже турецкого пашу. Оборки, банты, складки и украшения из перьев, подчеркнутые бесконечными ярдами кружев, пришли на смену простой элегантности платьев предшествующего десятилетия. Если вся эта вакханалия кружев и украшений — современная мода, то Амбер скорее предпочла бы прослыть немодной, чем носить подобные наряды. Усмехнувшись про себя и расправив складки своего платья, она принялась рассматривать драгоценности гостей — ослепительно красные рубины, голубые, как океан, сапфиры, зеленые, как лес, изумруды; и по всему залу — яркое сияние бриллиантов. Даже маски некоторых дам были инкрустированы драгоценными камнями.

Амбер обежала взглядом это море людей и обратила свой взор на часть зала, отведенную для молодых леди, — ярмарку невест. Под бдительным взором строгих мамаш, с широко раскрытыми глазами и разрумянившимися щеками, девушки наслаждались своим первым выходом в свет. У нее не было ничего подобного, с грустью подумала Амбер. Интересно, она была бы в таком же возбуждении? Неужели когда-то и она была такой же наивной?

Когда они подошли к кругу танцующих, Амбер тихо спросила Берли:

— Вы готовы проверить, насколько хорошо вы усвоили уроки Грейс?

— Теперь, когда это время пришло, я боюсь оттоптать вам ноги, — сказал он неуверенно.

— Я все же рискну. Окажите мне любезность, сэр, пригласите вашу даму натур вальса, — весело попросила Амбер.

— С удовольствием. Надеюсь, на один танец мне хватит дыхания, потому что, поверьте мне, Амбер, я выгребал навоз из разных конюшен, но там воздух был куда чище, — пробормотал Берли.

Теплый вечер и плотная толчея толпы создали удушающее соединение духов, масла для волос и нюхательного табака, и все это смешивалось с отчетливым запахом немытой потной плоти.

— Не все джентльмены переняли привычку Браммеля ежедневно принимать ванну, как и умение проявлять чувство меры в нарядах, — смеясь и морща носик, прошептала Амбер.

В какой-то момент она поймала себя на мысли, что эта авантюра помогла ей отвлечься от мыслей о Робе и Истхеме. Сейчас она уже не знала, кто из них причиняет ей больше страданий — тот, кто со дня на день должен покинуть ее, или тот, кто спустя столько лет выследил ее.

Берли осторожно положил руку на талию своей дамы, и пара закружилась под веселую мелодию. Если бы это был ее настоящий дебют, пригласил бы ее на танец какой-нибудь джентльмен, такой же красивый, как Роб? Нет, здесь не было такого красивого мужчины, как граф, а когда ей было семнадцать, он еще был бедным семинаристом, к тому же женатым на избалованной девице.

Амбер отмахнулась от этих мыслей и полностью отдалась музыке.

— Из Грейс получился бы великолепный учитель танцев, — сказала она Берли. — Она вас отлично выучила.

— Она была придирчивее армейского сержанта. Я прилично навострился в сельских танцах, но танцевать вальс — это совсем другое дело, — отдуваясь и продолжая сосредоточенно отсчитывать такты, произнес Берли.

Наконец его скованность исчезла и они с удовольствием закружились в вальсе, не ведая о том, что стали предметом обсуждения почти у всех гостей.

— Все гадают, что это за дама, — прикрываясь веером, шептала леди Оберли Баррингтону.

Затем, бросив взгляд на своего отца и убедившись, что он не может ее услышать, добавила:

— Леди Ричардсон сказала, что она может быть киприоткой. Вы можете этому поверить?

Роб наблюдал за пожилым мужчиной и поразительно молодой женщиной. Она была невысокого роста, стройной, ее тяжелые желтые, как масло, волосы были убраны в замысловатую прическу. В отличие от пышных нарядов большинства дам ее платье было строгого покроя, без лишних оборок и чрезмерных украшений. Нежный шелк цвета молодой травы ниспадал от завышенной талии до пола. Изящное ожерелье из некрупных изумрудов и такие же серьги были единственным украшением незнакомки.

— Едва ли она похожа на киприотку, — также шепотом ответил Баррингтон Оберли.

— А откуда вы знаете, как они выглядят? — спросила она игриво шлепнув его веером по руке.

Роб криво улыбнулся.

— Я лишь хотел сказать, что женщины с этого острова, по моему мнению, должны выглядеть несколько иначе, — заверил он.

На самом деле Роб уловил нечто смутно знакомое в облике женщины, которая так грациозно двигалась в танце. Ее партнер держался напряженно, чрезмерно осторожно совершая па, но эта женщина, казалось, была рождена для танца.

— Может быть, я приглашу ее на тур вальса и проверю достоверность слухов, — сказал он Верити с улыбкой.

Баронесса едва не задохнулась:

— Вы не посмеете!

— О, не расстраивайтесь так, я всего лишь пошутил.

И как он раньше не замечал, что у Верити Чивинс чувства юмора меньше, чем у турнепса.

Они обменялись еще несколькими ничего не значащими репликами, потом поговорили о нарядах дам и о Принни, который, возможно, почтит своим присутствием Чичестеров, и на этом разговор готов был иссякнуть, как пересохший ручеек, но в этот момент к ним присоединились несколько джентльменов — приятелей отца Верити. Баронесса, извинившись, удалилась, не желая присутствовать при надоевших разговорах о политике. Роберту, к его великому сожалению, не удалось найти повода, чтобы оставить компанию этих тори.