Леди, будьте плохой - [57]

Давайте выпьем за освобождение Грейс Марлоу. Пусть она всегда будет самостоятельной женщиной, не связывающей себя чьими-то ожиданиями, живой это человек или мертвый.

Благослови Господь ее подруг за то, что помогли ей этим тостом достичь цели. Грейс ощущала какую-то волнующую свободу в том, чтобы не заботиться о мнении других. Однако она все еще думала о епископе и о том, что он сердится, если смотрит на нее с небес. Ей нравилось думать, что он поаплодировал бы ей за настороженное лицемерие, которое наверняка было полезным. Но он приучил ее быть бдительной к тому людскому мнению и не забывать о его высоком положении и о том, что любой ее неблаговидный поступок запятнает его.

Говоря по правде, он мог бы подумать, что ее собственная репутация важнее репутации такого человека, как Рочдейл. Но в эти последние несколько недель Грейс стала понимать, что они оба – и она сама, и Рочдейл – были созданы, чтобы достичь желаемого результата. Они были как актеры на сцене. Она играла роль вдовы епископа, а он играл роль пресловутого развратника. Однако под этими масками они были гораздо более сложными персонажами.

– Это всего лишь ярлыки, – сказал ей как-то Рочдейл, – которые позволяют обществу расставить нас в каталоге по определенным категориям. Но все мы не так просты, мы не только черные или белые. Не позволяйте ожиданиям общества определять вас, Грейс.

Казалось, где бы они ни встречались, он заканчивал тем, что говорил ей что-нибудь философское. Она начала думать, что он пытается уничтожить данные епископом установки, вкладывая новые, более либеральные литании в ее голову.

И это получалось.

Он сел рядом с ней на диван в элегантной гостиной Вильгельмины. Герцогиня пригласила друзей на обед и неформальный музыкальный вечер. Поскольку все гости были теми, кто принимает Вильгельмину без осуждения и многие были друзьями покойного герцога, Грейс не заботилась, что в такой непредвзятой компании будут язвить или критиковать ее дружбу с Рочдейлом. Она чувствовала себя совершенно свободно рядом с ним, они ждали следующего выступления, дуэта арфистки и пианиста. Как это часто случалось в последнее время, завязалась непринужденная беседа. Грейс и Рочдейл говорили о новой выставке в Британском институте, о ретроспективе покойного сэра Джошуа Рейнолдса, которая была большей частью организована Адамом Кэйзеновом, одним из управляющих институтом. Адам и Марианна тоже принимали участие в разговоре, пока их не позвала Вильгельмина, чтобы поговорить с одним из гостей, который считал себя знатоком искусства.

– Эта выставка побудила меня, – говорил Рочдейл, – купить экземпляр новых «Мемуаров сэра Джошуа Рейнолдса». Интересный человек, хотя и с большим самомнением. Думаю, вы можете найти это занимательным.

Грейс больше не удивлялась, когда он позволял себе вот так приоткрывать свой характер. Она обнаружила, что прилежный студент из Суффолка все еще живет где-то в глубине его души. Рочдейл много читал, хотя, как она подозревала, немногим позволял знать об этом.

– Так случилось, – сказала она, – что я получила эту книгу от мистера Норткота, издателя, но еще не прочитала ее.

Он поднял черную бровь.

– Вы знакомы с Джеймсом Норткотом?

– Да. Он будет издавать книгу проповедей епископа.

– И как продвигается редактирование? Все еще по уши в ханжеской помпезности?

Грейс нахмурилась.

– Джон.

– Простите. Расскажите мне, над чем вы работаете.

– Над очень яркой проповедью, основанной на восемнадцатом стихе из Книги Бытия. «Господь Бог сказал: "Нехорошо человеку быть одному. Я сделаю ему подходящую помощницу"». Епископ использует этот эпизод, чтобы проиллюстрировать, что мужчина призван руководить, а женщина призвана помогать. То есть мужчина должен брать на себя ответственность за семью, а жене следует быть помощницей своего мужа.

– Подчиняться ему, вы хотите сказать.

– Нуда. Кто-то должен руководить, и Господь дал мужчине эту роль и эту ответственность.

Он тихо, но весьма презрительно хмыкнул:

– Так, значит, женщина не может руководить? Ну тогда, Грейс, это должно означать, что вам не следовало позволять управлять большим благотворительным фондом или быть ответственной за деятельность Марлоу-Хауса. А ведь я говорил, что старик мог бы гордиться вами. Возможно, я ошибался. Возможно, он вовсе не был бы доволен, что его «помощница» стала руководителем.

Грейс сердито воззрилась на него. Он всегда выискивает недостатки у ее покойного мужа.

– Не говорите глупости. Он говорил вообще. В семье, например, муж должен быть главным, потому что он в ответе за благополучие и процветание жены и детей. Так же как глава страны или правительства, король или премьер-министр обязаны защищать своих граждан.

– А что, если этот король – королева? Или ваш епископ не позволил бы править королеве Елизавете?

Она раздраженно вздохнула. Рочдейлу доставляет какое-то извращенное удовольствие развенчивать все поучения епископа, стараясь выставить их глупыми или лживыми, даже если это означает принять в споре сторону женщины.

– Вы все воспринимаете слишком буквально.

– Следует помнить, – сказал Рочдейл, – что этот конкретный эпизод Книги Бытия был написан с точки зрения патриархального общества иудеев. Смею утверждать, что они не позволили бы королеве Елизавете править собой. Но подождите. Была же пророчица Мариам. И Сепфора, жена Моисея, которая в критический момент приняла на себя роль священника. И Дебора – судья, военачальница и поэтесса, – избранная Господом освободить страну.