Лед - [43]

Жандармы взяли долговязого под прицел и надели ему наручники, не обращая внимания на его протесты и угрозы. Потом вызвали «скорую помощь» и бригаду криминальной полиции Женевы. Та приехала через пятнадцать минут, произвела тщательный обыск и сразу нашла заряженный автоматический пистолет со снятым предохранителем, который закатился под мебель. Гиртмана тут же сдали с рук на руки службе криминалистического учета, прибывшей на подмогу. Анализ остатков пиршества показал, что прокурор-убийца подмешал своим жертвам наркотик в еду.

Потом в кабинете Гиртмана нашли документы и вырезки из газет, устанавливающие связь между ним и двадцатью молодыми женщинами, исчезнувшими за последние пятнадцать лет и так и не найденными.

Дело неожиданно перешло в иную категорию. Теперь речь шла уже не о пагубных последствиях страсти, а о серийных убийствах. Во вскрытом банковском сейфе Гиртмана обнаружили множество скоросшивателей с подшитыми в них вырезками, касающимися других исчезновений во французских Альпах, Доломитах, Баварии, Австрии и Швейцарии. В общей сложности сорок случаев за двадцать пять лет. Ни один не раскрыт. Разумеется, Гиртман заявил, что интересовался этими случаями с чисто профессиональных позиций и с немалым чувством юмора высказал предположение, что все женщины стали жертвами одного убийцы. Все последующие досье в юридическом плане сильно отличались от первого и по мотиву, и по сути преступления.

В ходе слушания дела Гиртман показал свою истинную сущность. Вместо того чтобы скрывать преступные наклонности, он с явным удовольствием выставлял их напоказ. В Женеве прогремело несколько громких скандалов, поскольку подвальные вечеринки посещали и члены трибунала, и представители высшего общества. Он с удовольствием отдал их на съедение, уничтожив неисчислимое множество репутаций. Это дело стало беспрецедентным политико-криминальным потрясением, в котором смешалось все: секс, наркотики, деньги, правосудие и средства массовой информации. От этого периода осталось много фотографий с броскими подписями: «Дом ужасов» — на фото изображен особняк, стоящий на берегу озера, с увитым плющом фасадом, «Монстр при выходе из трибунала» — Гиртман в пуленепробиваемом жилете выходит под охраной двух полицейских, которые едва достают ему до плеча, «Женева в ужасе: господин такой-то обвиняется в участии в оргиях Гиртмана» и т. д.

Путешествуя по виртуальному пространству, Сервас вдруг обнаружил, что для некоторых пользователей Гиртман стал культовой фигурой. На посвященных ему сайтах он представал не как умалишенный преступник, а как эмблема садомазохизма или — кроме шуток! — как «воля к власти», «пылающее светило сатанинской галактики», даже как «ницшеанский сверхчеловек» или как «птица Рух». На форумах попадались высказывания еще хлеще. Уж на что Сервас был опытным полицейским, и то не мог себе представить, что на свете столько дурачья. А за какими причудливыми псевдонимами они прятались: 6-Борг, Слияние с дьяволом, Богиня Кали… Псевдонимам ничуть не уступали туманные теории их обладателей. Сервас почувствовал, что совсем ошалел от всех этих сайтов, форумов и вообще от мира бесконечных подмен. Ладно, пусть чокнутые «6-Борги» сами разбираются между собой и сидят по норам на своей территории. Сейчас, благодаря современным средствам коммуникации, они делятся друг с другом в первую очередь глупостью и несуразностью, а потом, в очень скромных дозах, знанием и обнаруживают, что не одни такие. Подобные субъекты начинают общаться, и это их укрепляет в собственной дурости. Сервас вспомнил, что он сказал по этому поводу Маршану, и мысленно себя поправил. Безумие — как эпидемия, главными ее разносчиками являются средства массовой информации и Интернет.

В памяти вдруг всплыло послание от Марго, где она спрашивала, сможет ли он освободиться в субботу. Он быстро взглянул на часы: час ноль семь. Суббота уже наступила. Надо срочно набрать ее номер, чтобы надиктовать на автоответчик.

— Алло?

Сервас поморщился. Дочь ответила сразу, и ее голос настолько отличался от обычного, что он испугался, уж не ошибся ли он номером.

— Марго?

— Папа, это ты? — кричащим шепотом заявила она. — А ты знаешь, который час?

Он догадался, что дочка ждала вовсе не его звонка. Небось припрятала мобильник под одеялом потихоньку от матери и деда, чтобы, в случае чего, сразу ответить. От кого же она ждала звонка? От дружка? Что же это за дружок такой, что звонит во втором часу ночи? Он вдруг вспомнил, что вечером по пятницам студенты выходят развлечься и погулять.

— Я тебя разбудил?

— А ты как думаешь?

— Я только хотел сказать, что постараюсь освободиться сегодня вечером. В семь часов тебе удобно?

— А ты уверен, что сможешь, папа? Что-то голос у тебя какой-то странный.

— Смогу, малышка. Я… У меня сейчас очень много работы.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что это правда. Знаешь, не надо думать, что много работают только те, кто имеет кучу денег. Все это вранье.

— Я знаю, папа.

— Никогда не верь политикам, ни мужчинам, ни женщинам, — прибавил он, не раздумывая. — Все они вруны.

— Папа, ты на часы смотришь? Может, поговорим об этом в другое время?