Лед как пламя - [59]

Терон пожимает плечами.

— Да, некоторые так считают, — отзывается он, стрельнув взглядом в слугу, который может нас слышать.

Кэридвен обмахивается рукой.

— О, я и позабыла, как душно становится там, где собираются представители нескольких королевств Гармонии.

Терон хмурится, а потом подмигивает Кэридвен:

— Ревность тебе не к лицу, принцесса.

Кэридвен переводит взгляд с Терона на меня и обратно. Ее глаза пронизаны искренним чувством, явно связанным с теми тайнами, что она хранит. Правда, я не понимаю какими.

— Представительница Сезонов — неподходящая для тебя возлюбленная, принц, — парирует она.

Кэридвен будто дала мне под дых, и я таращусь на нее, открыв рот. Спокойно обойдя нас с Тероном, Кэридвен встает рядом с братом. Ее слова пробиваются сквозь стену, которой я отгородила свои чувства к Терону, и напоминают о том, что нас разделяет. Терон уверен: ему удастся объединить королевства Гармонии и Сезонов. А я не уверена, что хочу этого.

Принц хватает меня за руку.

— Не слушай ее.

Я бросаю на него взгляд, но он упрямо смотрит вперед.

Мы спускаемся к выходу из замка — обширному помещению с двумя дорожками по сторонам выгнутого деревянного моста. Вращающиеся колеса вспенивают воду, текущую прямо по центру помещения, — миниатюрная версия огромных водяных колес на реке Лэнгстоун. От воды в комнате тепло и сыро. Когда мы пересекаем мост и выходим из замка, воздух снаружи оказывается лишь чуть прохладнее, чем внутри.

Перед нами раскинулся двор, окруженный стеной из серого камня. Мимо нас суетливо спешат конюхи и якимианские чиновники. У подножия лестницы нас ждут кареты, мужчина со шрамом уже занял место кучера на козлах одной из них.

Снова поймав на себе его оценивающий взгляд, я хмурюсь. Чем вызван этот пристальный интерес? Видимо, тем, что я — возникшая из ниоткуда юная правительница павшего королевства Сезонов. Я в упор вопросительно смотрю на него. Уголки его губ изгибаются в легкой улыбке, от которой натягивается шрам. Он переводит взгляд на дорогу.

В его карете сидит Кэридвен, подперев рукой подбородок. В другой разместились несколько корделлианских солдат. Ну а третья принадлежит Симону, та самая, из темно-красного дерева, запряженная буйволом. Поморщившись, я забираюсь в карету к Кэридвен, следом за мной — Терон, Гарриган и Коналл. Как только все устраиваются, лошади трогаются, и мы отправляемся в путь по широкой дороге, ведущей в город.

Путнам похож на любой другой город Якима. Соломенные крыши, беленые стены и скромный декор. Вокруг дворца высятся роскошные четырех- и пятиэтажные здания с гигантскими часами на башнях и медными трубами, замысловато извивающимися по бокам.

Одежды людей, прогуливающихся по улицам, не уступают богатству домов: высокие коричневые шляпы, пышные юбки цвета слоновой кости, дорогие карманные часы, трости с золотыми набалдашниками. Якимианская мода настолько сильно отличается от саммерианской и настолько экстравагантна, что я с удивлением глазею на людей.

После того как мы пересекаем мост через рукав реки Лэнгстоун, здания становятся более однообразными. Низкими, узкими, с потрескавшимися стенами, отвалившейся черепицей на крышах и грязными стеклами. Люди здесь тоже одеты по моде, но их наряды, как и дома, потрепаны и грязноваты. Большинство встречных якимианцев заняты каким-нибудь делом.

Сидящая напротив меня Кэридвен облокачивается на дверцу кареты. С каждым толчком нашего экипажа мы ударяемся друг о дружку коленями. Принцесса рассматривает меня, а не Путнам, время от времени переводя взгляд на держащего меня за руку Терона. Однако он упрямо смотрит в противоположное окно.

Мы сидим в тяжелом удушливом молчании, пока Кэридвен не издает тяжкий вздох.

— Путнамский университет построен вдали от замка, в центре города.

Мы проезжаем мимо мастерской стеклодува. Позади мужчины, дующего в длинную металлическую трубку, ревет пламя. Я успеваю увидеть, как образуется полупрозрачный белый пузырь, прежде чем мы сворачиваем на соседнюю улицу.

— Якимианцы решили, что лучше разделить свое имущество и капитал на случай войны.

Я ерзаю, и Терон крепко, почти болезненно стискивает мою ладонь, отказываясь ее отпускать. Горло у меня сжимается, и я откликаюсь на слова Кэридвен, чтобы хоть как-то избавиться от неловкости:

— Значит, не все живущие в городе могут туда попасть?

Терон бросает на меня удивленный взгляд. Я что, должна была томиться в молчании? К тому же Кэридвен не сказала ничего плохого. Она просто открыто выразила свои мысли.

Принцесса качает головой.

— К сожалению, нет. Лишь малая часть якимианцев может получить образование в университетах Якима. Остальные же…

Она указывает в окно на детей, несущих деревянные брусья, завешанные десятками тяжелых железных подков. Кажется чудом, что их худенькие ноги выдерживают вес собственного тела, не говоря уже о таком непосильном грузе. Лица испачканы сажей, одежда грязная и измятая.

В груди становится тесно.

— Жизель не заслуживает доверия?

— Она похожа на моего отца, — начинает Терон, и я сжимаю его ладонь. — Я часто задавался вопросом: почему он женился на женщине из Вентралли, а не из Якима? Яким разделяет многие его убеждения. Для него на первом месте стоят предприимчивость, систематизация, производительность. Но все же, несмотря на сходство, есть одно большое различие, которое оттолкнуло даже моего отца.