Лед как пламя - [51]
Мэзер размахнулся мечом и закончил бой ударом, который должен был быть смертельным. Деревянное лезвие уперлось в обнаженную шею Фидж. Однако она не сдалась, отбила его меч и бросилась на Мэзера. Тот был настолько удивлен, что даже не сразу отреагировал на ее атаку. Фидж ударила его обломком меча по ногам, так что он грохнулся на колени, и запрыгнула ему на спину. Затем дернула его голову вверх, приставив к шее деревянное острие.
Мэзер перебросил ее через себя, и Фидж распласталась на спине. Он прижал ее к полу рукой, вырвал из ее ладони деревянный клинок и отбросил свой.
— Ты могла бы стать прекрасным бойцом, — прорычал он. — Если бы научилась контролировать свой гнев.
Когда-то в детстве Мира уговорила его стащить у Финна бутылку саммерианского вина. Уильям нашел их, отобрал недопитую тару и бросил в огонь. Костер вспыхнул, и оранжевые языки пламени взвились вверх. Мэзер видел их сейчас в глазах Фидж — беснующиеся языки пламени, подпитываемые первобытным страхом.
— Слезь с меня, — зашипела Фидж.
Мэзер не успел подняться сам — его сдернул Холлис. Покачнувшись, Мэзер встал на ноги, и Фидж тут же вскочила. Ее плечи поникли, спутанные светлые волосы облепили лицо. Мэзер шагнул к ней, но Холлис вцепился в его руку пальцами.
— Хватит, Фидж, — рявкнул он.
— Нет. — Мэзер ощутил, как все вокруг него затаили дыхание. — Нельзя игнорировать что-то из-за страха. Твоя сестра должна научиться контролировать свой гнев.
— Ничего я не должна, — злобно буркнула Фидж. — Я в порядке.
— Ты не в порядке. Никто из нас не в порядке. И пока мы не признаем этого…
Замолчав, Мэзер сунул руку в карман и сжал пальцы на деревянной поделке. Когда он вытащил ее, Фидж затихла, уставившись на свое творение.
— Предвестники Расцвета, — прошептал Мэзер, задумавшись.
Он стиснул в пальцах полуцветок-полуснежинку и наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза Фидж. Она казалась теперь такой кроткой, что Мэзеру было невдомек: как ей удается за пару минут показать столько разнообразных эмоций?
— Ты была права, — сказал он. — Наше поколение не может найти в Винтере свое место. Остальные стараются прижиться в том Винтере, каким они его когда-то знали. Но мы не обременены этим знанием. Знакомый нам Винтер всегда был лишь плодом нашего воображения. Поэтому ты права, Фидж. Мы все… — сделав паузу, Мэзер перевернул безделушку, чтобы показать всем надпись на обратной стороне: — Предвестники Расцвета. Смесь прошлого и будущего.
Губ Фидж коснулась нежная улыбка. Она поразила Мэзера не меньше, чем внезапная смена настроений. Девушка была так похожа на ту дикарку, что в детстве навлекала на его голову кучу проблем. Чьи глаза пылали отчаянным стремлением добиться успеха.
Он захлопнул перед Мирой дверь и запер ее на ключ. Теперь в его будущем были только эти ребята. Возможно, ему удастся помочь им в том, в чем не удалось помочь Мире. В чем никогда не удавалось ей помочь.
— Предвестники Расцвета, — эхом повторил Фил, почесывая подбородок. — Наш собственный маленький союз?
Глаза Эли загорелись надеждой, и он повернулся к Киферу. Тот, казалось, прокручивал эти слова в голове, пробуя на вкус их силу и точность, но испытывая те же сомнения, что и остальные. Они всей душой мечтали найти свое место в чуждом им Винтере, но никто не желал признавать это первым.
Губы Трейса дрогнули в улыбке.
— Мне нравится, — наконец признал он.
Фил засмеялся и обнял Мэзера за плечи.
— Предвестники Расцвета под предводительством Бывшего короля Винтера! Мы вселим страх в сердца наших врагов!
— И озарим будущее надеждой, — добавил Мэзер.
Слова отрезвили Фила, и он снял руку с плеч Мэзера.
— Точно…
Всех захватила эта идея. Улыбаясь и перебрасываясь шуточками, они возобновили тренировку. Даже Кифер присоединился к своему брату и Филу. Они уже втроем стали наблюдать за тем, как Трейс отрабатывает броски.
Фидж вернулась на свое место в углу, вытащила ножик и, сгорбившись, снова принялась строгать. Отвернувшись от нее, Мэзер наткнулся на стоявшего подле него Холлиса.
— Ты наш лидер, мой лорд, — прошептал Холлис. — Не злоупотребляй своей властью.
Мэзер тяжело сглотнул.
— Не буду. Нам это нужно, Холлис. Нужно принять себя такими, какие мы есть. — Он указал на Фидж. — Целиком и полностью. Со всей нашей болью.
На лице у Холлиса отразились сомнения, однако он кивнул и пошел к сгорбившейся в углу сестре. Почему-то его молчание пугало больше, чем любые угрозы. Может, Фидж и шквал эмоций, но Холлис — их эпицентр.
Пусть так. Теперь они со всем справятся. Теперь они есть друг у друга. И, как сулит их новообретенное имя, когда-нибудь они все оттают.
17
Мира
Кэридвен несется вперед, петляя между стеллажами. Я бегу вслед за ней и ни о чем не думаю: мысли уступили место голым инстинктам. Крик Терона затихает в тиши винного погреба. В последний раз он кричал так в тронном зале дворца Эйбрила, когда Ангра стоял над ним и ломал его ребра одно за другим…
Может, это почудилось мне или Терону, так и не оправившемуся после плена Ангры? Не знаю. Когда принцесса вылетает из-за угла и останавливается как вкопанная, я проношусь мимо нее, забывая об осторожности.
Заключительная часть трилогии-бестселлера The New York Times «Снег как пепел». Последняя битва скоро случится… Ангра пытается завладеть моим разумом, чтобы я не смогла его остановить. Желание властвовать над всеми королевствами поглотило его, и над миром нависло темное, удушающее ожидание конца. Я давно поняла, что магия – зло. Она разрушает, если ты слаб. И если мне придется умереть, чтобы избавить людей от магии, я сделаю это…
Я читаю надписи на стене: «В первый день зимы все винтерианцы собирались на торжества, проводимые на городских базарах», «Винтерианские свадебные церемонии проводятся в утро первого выпавшего снега. Невеста и жених отпивают воды из одной чаши, а оставшуюся воду замораживают». Но я никогда всего этого не видела. Шестнадцать лет назад на Винтер напали жестокие солдаты Спринга, лишили его магии и правителя, разрушили здания, а винтерианцев заперли в клетки и превратили в рабов. Меня зовут Мира, и я — одна из восьми храбрецов, которым удалось бежать.
Зарабатывать на жизнь тяжело. В городе без законов, где боги настоящие, где есть драконы, а здания двигаются сами, это вообще невозможно. Хорошо, что маг-фрилансер Опал не готова дать невозможности остановить ее. Она нашла способ применить степень истории магического искусства как Уборщица — работник, который опустошает заброшенные здания и продает сокровища оттуда для выгоды. Работа неприятная и опасная — потому она в перчатках — но когда ты по шею в долгах в магическом мире, выбирать не приходится. Но даже низкие стандарты Опал подвергаются проверке, когда единственным ценным в последней квартире оказывается тело прошлого жильца.
Ангелы. Светлые, вечные, прекрасные… Кто они? Посланники Бога или существа, наделенные собственной волей? Зачем они появляются в нашем мире, как они связаны с людьми? И что будет, если однажды ангел решит пойти против воли Небес, испытывая вполне человеческие чувства? Прочти три необычные истории любви в мистических повестях Елены Усачевой, Екатерины Неволиной и Ярославы Лазаревой!
Бывают просто рождественские утра, а бывают рождественские утра вроде этого: когда я вижу, как мой брат Рис расхаживает по нашей нью-йоркской квартире… и улыбается. Да, речь о Рисе, замкнутом, хмуром и раздражающем; о человеке, который превратил угрюмость в искусство. Но сейчас он вовсе не хмурится. Нет, собственно говоря, сейчас он угрожает отделать меня пистолетом за то, что я пожал руку красивому, милому, полураздетому созданию по имени Джейн, которое только что попыталось выскользнуть из его спальни.
Джейни Ханнаган - ловец снов. Проникая в чужие сны, она видит суть человека, его скрытые помыслы и желания. Однажды Джейни проникает в сон Генри Фингольда, своего отца, которого она никогда не видела прежде и даже не знала о его существовании. Больной отец открывает дочери их семейную тайну, и Джейни оказывается перед труднейшим выбором: либо остаться обладательницей уникальных способностей и повторить печальную судьбу родного отца, либо, порвав с остальным миром, отказаться от дара, но при этом сохранить себе будущее.
Какое чудо может спасти человека из заколдованного круга повторов одного апрельского дня? Рецепт давно известен…
Такалина, Богиня-Созидательница, сотворила из падающей звезды Дракона и даровала ему дом на севере. Племя крылатых королей всегда было малочисленным, но род их не угасал, и вот родились два мальчика-близнеца. Но кровь отца-дракона унаследовал только один из них, и второй позавидовал ему. И воспряло древнее Зло, и замер в ужасе мир под ледяным дыханием Зимы Дракона...
Она — дочь знатного генерала. Он — раб. Чтобы быть вместе, они должны предать свой народ, Чтобы остаться верными своей стране, они должны предать друг друга… Перед Кестрель стоит сложный выбор: отправиться в армию или выйти замуж. Эти пути — не для нее, она хочет сама определить свою судьбу. Однажды на аукционе Кестрель покупает раба, который не похож на остальных гэррани — народ, некогда покоренный Валорианской империей. Но она не догадывается, какую опасную тайну скрывает Арин… Так начинается смертельная игра, где на кон поставлено все; игра, где можно потерять и разум, и сердце.
Жизнь в государстве Демора держится на политических браках. Если девушка признана непригодной для брака, ее ждет незавидная участь. О выгодном замужестве мечтают все девушки Деморы. Все, кроме острой на язык и рожденной без титула Сальвии. Она мечтает вовсе не о браке по расчету, а о независимости. Сальвия хорошо образованна, и ей удается стать помощницей самой могущественной свахи государства. Она отправляется в опасное путешествие, сопровождая лучших невест страны. Едва ли кто-то подозревает, что она шпионка королевского военного эскорта. Сможет ли Сальвия вычислить предателя в игре, где каждый меняет маску?