Лед как пламя - [48]
Кэридвен усмехается, видя мои колебания. Хватает бутылку и сует мне в руки. Пыль поднимается маленьким облачком.
— Делай с ней что хочешь. Мой брат гордится своим винным запасом, но при этом совершенно не заботится о своих людях. Поэтому к его ценностям я отношусь с тем же трепетом, что и он — к моим.
Я обнимаю пальцами горлышко бутылки.
— Ему известно, что ты думаешь на сей счет?
Кэридвен горько смеется.
— Уверена, что известно. Но большую часть времени он пьян. И может лишь лениво задаваться вопросом, почему я такая брюзга. Так что ты ищешь?
Я переворачиваю бутылку вверх дном, верчу справа налево, оттираю от пыли, разглядываю со всех сторон… Не знаю, что я ищу. Возможно, печать ордена Искупителей. Я не свожу глаз с бутылки и ощущаю, как по горлу пробирается холодок.
— Мне бы не хотелось вовлекать тебя в это, пока не останется другого выхода. — Я смотрю на принцессу. — Мне кажется, тебе и своих проблем хватает.
Кэридвен хмыкает, принимая мой ответ. Я ставлю бутылку на место и беру другую.
Осмотрев дюжину бутылок, я не нахожу ничего, кроме толстого слоя пыли. Опустившись на колени, осматриваю бочонки. Гарриган держится у меня за спиной. Принцесса пытается мне помочь, но бросает эту затею после девятой бутылки и садится на пол, прислонившись спиной к деревянному стеллажу и свесив голову на грудь. Фонарь она ставит рядом с собой.
Я вытаскиваю первый бочонок, внутри которого плещется вино. Не нахожу на нем ничего необычного — ни печати Искупителей, ни заткнутого за обод ключа. Со вторым то же самое. И с еще одним. И еще.
Вытащив следующий бочонок, я провожу пальцами по его деревянной поверхности. Опять ничего. Моя уверенность тает как дым, когда я тянусь за очередным бочонком. Может, я ошибалась?.. Он прилип к полке и не поддается. Я дергаю его, но он не двигается с места. Кэридвен подползает ко мне, привлеченная тем, как качается полка при каждом тщетном рывке.
— Нужна помощь?
— Не знаю, — признаюсь я, пальцами обшаривая полку и пытаясь понять, почему бочонок прилип. Его держит что-то гладкое, типа воска.
Я задумчиво морщу лоб. Кто-то приклеил бочонок к полке? Зачем? Он ценен для Саммера? Или для кого-то другого? На каждом бочонке спереди есть пробка. Я могу выдернуть ее и, если я ошиблась, на меня хлынет вино. Если нет… Это «если» побуждает меня отодвинуться от бочонка. Одной рукой я опираюсь на каменный пол, а пальцами другой обхватываю пробку. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Кэридвен вскакивает на ноги и протестующе вскрикивает, когда я подаюсь назад, рывком выдергивая пробку. Принцесса застывает, вскинув в защитном жесте руки и ожидая худшего… Но ничего не происходит. Я потрясенно вздыхаю. В бочонке не было вина. Тогда что же там?
Принцесса хмурится, но ничего не говорит. Я снова подхожу к бочонку. Его крышка тщательно прилажена. Я встаю и с силой ударяю по ней каблуком. Дерево с оглушительным звуком трескается и разламывается на несколько частей. Я выдергиваю их, усыпая пол щепками и обломками. Мерцающий у ног Кэридвен фонарь отбрасывает тусклый свет. На самом дне бочонка расположен рычаг. Я чувствую, что прикасаться к нему опасно. Не трогай… Я сжимаю пальцами рычаг и изо всех сил дергаю назад.
Сначала он не поддается, и я наваливаюсь на него всем телом. Дерево стонет, под каменным полом что-то с грохотом сдвигается. Жар лижет мои сапоги, опаляет ноги, взбирается выше и выше. Все мое тело дрожит под внезапным натиском пожирающего его тепла. Пол уходит у меня из-под ног. Я стремительно перекатываюсь вправо, и надо мной в замешательстве склоняется Кэридвен.
— Назад! — кричу я, когда рокот и волны жара усиливаются. Прямо там, где стоит принцесса.
Я бросаюсь к ней и сбиваю ее с ног. Каменный пол между стеллажами расходится в стороны, образуя не очень широкое, но довольно глубокое отверстие. И если Кэридвен оказывается на твердой части пола, то я падаю прямо в эту дыру.
— Мира! — кричит она.
— Моя королева! — взвывает Гарриган.
Я повисаю, вцепившись пальцами в края образовавшейся ямы. Лицо трется о булыжник, в живот впиваются торчащие камни, тело дрожит, словно в лихорадке. Но я цела и невредима.
— Ты как? — хватает меня за запястья Кэридвен. — Держись…
Однако я не спешу помогать ей вытаскивать меня. Это может быть как-то связано с ключом или орденом. Либо же это злая шутка, подстроенная саммерианцами для любителей вина. Я оборачиваюсь. Подо мной мерцает огненное кольцо. Стены у ямы каменные, неровные и зазубренные, с торчащими то тут, то там булыжниками. Я не вижу никаких меток и снова смотрю на огненное кольцо. В самом центре что-то блестит.
— Подождите, — говорю я Кэридвен и Гарригану, опустившимся на колени, чтобы вытащить меня.
Они удивленно замирают, и, воспользовавшись этим, я выпускаю из рук край ямы. От неожиданности Кэридвен и Гарриган ослабляют хватку, и я падаю, свалившись у самой кромки огненного кольца, подняв тучу пыли.
— Моя королева! — в панике кричит Гарриган и набрасывается на принцессу: — У вас есть веревка? Лестница? Хоть что-нибудь?
— Прости, но мы не держим в винном погребе приспособления для лазания, — ворчит принцесса.
Заключительная часть трилогии-бестселлера The New York Times «Снег как пепел». Последняя битва скоро случится… Ангра пытается завладеть моим разумом, чтобы я не смогла его остановить. Желание властвовать над всеми королевствами поглотило его, и над миром нависло темное, удушающее ожидание конца. Я давно поняла, что магия – зло. Она разрушает, если ты слаб. И если мне придется умереть, чтобы избавить людей от магии, я сделаю это…
Я читаю надписи на стене: «В первый день зимы все винтерианцы собирались на торжества, проводимые на городских базарах», «Винтерианские свадебные церемонии проводятся в утро первого выпавшего снега. Невеста и жених отпивают воды из одной чаши, а оставшуюся воду замораживают». Но я никогда всего этого не видела. Шестнадцать лет назад на Винтер напали жестокие солдаты Спринга, лишили его магии и правителя, разрушили здания, а винтерианцев заперли в клетки и превратили в рабов. Меня зовут Мира, и я — одна из восьми храбрецов, которым удалось бежать.
Зарабатывать на жизнь тяжело. В городе без законов, где боги настоящие, где есть драконы, а здания двигаются сами, это вообще невозможно. Хорошо, что маг-фрилансер Опал не готова дать невозможности остановить ее. Она нашла способ применить степень истории магического искусства как Уборщица — работник, который опустошает заброшенные здания и продает сокровища оттуда для выгоды. Работа неприятная и опасная — потому она в перчатках — но когда ты по шею в долгах в магическом мире, выбирать не приходится. Но даже низкие стандарты Опал подвергаются проверке, когда единственным ценным в последней квартире оказывается тело прошлого жильца.
Ангелы. Светлые, вечные, прекрасные… Кто они? Посланники Бога или существа, наделенные собственной волей? Зачем они появляются в нашем мире, как они связаны с людьми? И что будет, если однажды ангел решит пойти против воли Небес, испытывая вполне человеческие чувства? Прочти три необычные истории любви в мистических повестях Елены Усачевой, Екатерины Неволиной и Ярославы Лазаревой!
Бывают просто рождественские утра, а бывают рождественские утра вроде этого: когда я вижу, как мой брат Рис расхаживает по нашей нью-йоркской квартире… и улыбается. Да, речь о Рисе, замкнутом, хмуром и раздражающем; о человеке, который превратил угрюмость в искусство. Но сейчас он вовсе не хмурится. Нет, собственно говоря, сейчас он угрожает отделать меня пистолетом за то, что я пожал руку красивому, милому, полураздетому созданию по имени Джейн, которое только что попыталось выскользнуть из его спальни.
Джейни Ханнаган - ловец снов. Проникая в чужие сны, она видит суть человека, его скрытые помыслы и желания. Однажды Джейни проникает в сон Генри Фингольда, своего отца, которого она никогда не видела прежде и даже не знала о его существовании. Больной отец открывает дочери их семейную тайну, и Джейни оказывается перед труднейшим выбором: либо остаться обладательницей уникальных способностей и повторить печальную судьбу родного отца, либо, порвав с остальным миром, отказаться от дара, но при этом сохранить себе будущее.
Какое чудо может спасти человека из заколдованного круга повторов одного апрельского дня? Рецепт давно известен…
Такалина, Богиня-Созидательница, сотворила из падающей звезды Дракона и даровала ему дом на севере. Племя крылатых королей всегда было малочисленным, но род их не угасал, и вот родились два мальчика-близнеца. Но кровь отца-дракона унаследовал только один из них, и второй позавидовал ему. И воспряло древнее Зло, и замер в ужасе мир под ледяным дыханием Зимы Дракона...
Она — дочь знатного генерала. Он — раб. Чтобы быть вместе, они должны предать свой народ, Чтобы остаться верными своей стране, они должны предать друг друга… Перед Кестрель стоит сложный выбор: отправиться в армию или выйти замуж. Эти пути — не для нее, она хочет сама определить свою судьбу. Однажды на аукционе Кестрель покупает раба, который не похож на остальных гэррани — народ, некогда покоренный Валорианской империей. Но она не догадывается, какую опасную тайну скрывает Арин… Так начинается смертельная игра, где на кон поставлено все; игра, где можно потерять и разум, и сердце.
Жизнь в государстве Демора держится на политических браках. Если девушка признана непригодной для брака, ее ждет незавидная участь. О выгодном замужестве мечтают все девушки Деморы. Все, кроме острой на язык и рожденной без титула Сальвии. Она мечтает вовсе не о браке по расчету, а о независимости. Сальвия хорошо образованна, и ей удается стать помощницей самой могущественной свахи государства. Она отправляется в опасное путешествие, сопровождая лучших невест страны. Едва ли кто-то подозревает, что она шпионка королевского военного эскорта. Сможет ли Сальвия вычислить предателя в игре, где каждый меняет маску?