Лед как пламя - [23]

— Просто Мэзер, — поправил он. — Филипп, верно?

— Просто Фил, — отозвался тот с ухмылкой и показал в сторону города. — Мои друзья выторговали у корделлианцев эль. Судя по твоему виду, выпить тебе не помешает.

Из горла Мэзера вырвался хрипловатый смешок.

— Что, так заметно?

Фил уклончиво помотал головой.

— Здесь сегодня собралось два типа людей. — Он окинул взглядом толпу за спиной Мэзера. — Большинство празднуют. Остальные же пытаются забыть, что у Дженьюри такого празднования не было шестнадцать лет. — Взгляд Фила вернулся к Мэзеру. — И ты явно относишься к последним.

Мэзер пожал плечами.

— Я и не хочу об этом забывать, — признался он и, обернувшись, посмотрел в другой конец зала — на Миру, еще не сошедшую с помоста и беседующую с Ноумом, Уильямом и Тероном. Даже с такого расстояния он видел, что ее уверенность сменилась тревогой. Сцепив руки у живота, Мира то и дело ловила зубками нижнюю губу, вызывая у Мэзера страстное желание обнять ее за талию, прижать губы к ее уху и пообещать, что все будет хорошо.

— Ага, — многозначительно протянул Фил.

Мэзер снова повернулся к нему.

— Что «ага»?

— «Ага» то, что ты ничем не отличаешься от остальных винтерианских парней. — Фил указал на Миру. — Вздыхаешь по девушке, что спасла нас. Это естественно, как мне кажется, — потерять голову от человека, который сделал твою жизнь лучше. Не волнуйся, эль и этот твой недуг исцелит.

Мэзер моргнул. Конечно же, не он один влюблен в Миру. Однако, осознав это, он почувствовал себе еще более жалким.

— Где, говоришь, этот твой эль-целитель? — спросил он, и Фил рассмеялся.

Уйти с бала оказалось не так уж и сложно. Никто в их сторону даже взгляда не бросил, когда они вырвались за дверь в ночь. Дворцовые стены заглушили гомон и музыку, и, выйдя из переполненного бального зала на улицу, Фил и Мэзер очутились в тишине танцующих снежинок. Остановившись, Мэзер вздохнул полной грудью, однако Фил не сбавил темп и уже пересек половину двора, широкими шагами погружаясь в темноту города.

Хотя работы сегодня уже не велись, в воздухе стоял запах распиленного дерева и пота. Все вокруг было припорошено снегом. Сунув руки в карманы, Мэзер старался не разглядывать дома, мимо которых они проходили, но у него не получалось. На том доме Уильям бы обновил кровлю, этому зданию не помешала бы дверь покрепче, а окна вон той постройки вообще никуда не годятся.

Фил пихнул Мэзера в плечо.

— Ты перестанешь чувствовать себя таким жалким в окружении людей, которые чувствуют то же самое.

— Правда?

— Не-а. Но все будут счастливы видеть того, кто ежедневно растирает их в порошок.

Мэзер хмыкнул.

Миновав несколько улиц, Фил трусцой подбежал к одному из домов и громко постучал в дверь. Изнутри доносился смех, звучащий неуместно в полуразрушенном домишке. Эту часть города еще не начали восстанавливать: серая деревянная дверь покосилась, окна без стекол завешены мешковиной. Здания на этой улице пустовали, и смех раздавался только в одном-единственном доме, преградой вставшем на пути царившей вокруг печали. Дверь открыл парень чуть помладше Мэзера и Фила. Расплывшись в ухмылке, он ткнул Фила кулаком в плечо.

— Ты опоздал! Мы начали без тебя.

Фил притворно ухватился за плечо, будто тычок причинил ему боль.

— Надеюсь, Светила, вы еще не все бочонки опустошили. Эли, это Мэзер. Мэзер, это Эли.

— Бывший король Мэзер? — прищурился Эли.

Мэзер приподнял брови. Его никогда не называли так в лицо, но, наверное, не раз называли за спиной. Удивительно, но ему не было неприятно.

— Теперь просто Мэзер.

Эли его слова, похоже, не убедили, но он скрылся в доме с криком, что за столом нужно освободить место для двоих. Фил двинулся за ним.

— Светила? — вопросительно склонил голову Мэзер.

Фил оглянулся. Радость на его лице померкла, и улыбка впервые дрогнула.

— Не слышал об этом?

Мэзер махнул рукой, мол, не продолжай, но Фил не послушал.

— Ты же знаешь, что у солдат Спринга на нагрудниках черное солнце? Мы звали их так в лагере Бикенди: «Тише, Светила идут!» Теперь это особая шуточка среди наших, из Бикенди. — Фил морщился каждый раз, упоминая название лагеря. Он кивнул в сторону собравшихся в доме. — Они все — Светила. Нежеланные, понимаешь? Никчемные. Звучит нелепо, но так оно и есть.

Невидимая рука ледяными пальцами сжала горло Мэзера. Фил юркнул внутрь, словно не указал только что на самое огромное различие между Мэзером и всеми остальными.

Мэзер был свободен, пока они работали в лагерях Спринга: Эйбриле, Бикенди, Зореоне и Эдурне. Они ненавидят его за это? Напомнит ли он своим присутствием всем, что пока они в детстве боялись побоев солдат Ангры, он, Мэзер, спокойно жил со своей семьей?

Мэзер вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Комната, почти полностью погруженная во тьму, освещалась лишь несколькими свечами. На стол, стоящий в центре, из прорех в крыше падал смутный свет луны и залетали одинокие снежинки. Пять молодых парней с тренировок, включая Фила, сгрудились с кружками в руках у стола, поверхность которого пятнали темные лужи эля. Еще один человек забился на стуле в дальний угол комнаты. Девушка. Она сидела, подтянув колени к груди, и что-то лихорадочно делала в облаке стружек. Строгала?