Лечебный факультет, или Спасти лягушку - [7]
Вот такой снаряд противоречий разорвался в моей голове. Во-первых, это был первый в моей жизни день в российском институте. Во-вторых, я много всего себе надумала, предварительно обрисовав будущую мед-студенческую жизнь красками торжества демократии и благородства. Например, на моей исторической родине абитуриенты перед поступлением в медицинский проходят специальные психотесты. Эти тесты должны выявить у молодежи склонность к гуманизму. Я поймала себя на таком авангардном домысле, что Юрченко как раз и пыталась нас проверить. Еще я всячески преувеличила авторитет и достоинство медицинского университета, в частности думала, что там учатся дети очень состоятельных родителей. А если нет — то просто юные гении. Я оказалась абсолютно не права.
Я смотрела на пока еще малознакомые лица однокурсников и думала — что они испытывают сейчас? Чувствуют ли они себя настолько оскорбленными, что в это даже сложно поверить? Бурлит ли в них ярость? Кипят ли сомнения?
Саяна потом еще скажет такую вещь:
— Понимаешь, мы находимся тут на птичьих правах. Любой повод — и вылетим к чертовой матери. А если вылетим — придется возвращать все деньги республике. До последней копейки. С учетом растущим процентов…
И только в моей несчастной черепной коробке пульсирует: «Приезжие…»
На этот раз я промолчу. Посмотрим, что будет дальше.
В общем, первый день в университете я помню так себе. В столовой — плохо прожаренные котлеты и пицца с солеными огурцами. А очередь за ними — слишком длинная. Мне велик этот белый халат. Самый короткий путь к зданию лежит через парк.
Потом из первого, второго, третьего сентября заплелась однообразная цепочка. Бледные бусины дней нанизывались на прозрачную нить бытовухи. Напряженный график, своды правил, беготня. Сон моментально сокращается вдвое. С этой минуты лучше окончательно за6ыть про встречи с друзьями. Утро начинается с сонливых жалоб и нытья. Всем хочется спать, и кому сейчас легко…
Все мы, наверное, от учебы поотвыкли. Большая часть студентов-медиков — уже довольно взрослые поди, не вчерашние выпускники. Один закончил медколледж, другой уже успел поработать санитаром, третий приходит на первую лекцию после ночного дежурства. Ко многому пришлось заново привыкать. Хотя бы к системе субординации. К тому, что перед профессурой ты бесправен и три четверти каждого прожитого дня проводишь в неком подчинении. Ты вынужден извиняться, быть вежливым, слушаться, хлопотать.
И, конечно же, учиться. Через два месяца стало ясно, что экзамен я не потяну. И не то чтобы я не знала математику, я просто не способна в нее вникнуть. Математику— не вызубришь. Как ни крути. Пришлось советоваться.
— Успокойся. Юрченко — в адеквате, — сказала Фарзет. — Всунь ей штуки три, она тебе все проставит.
— Да ты что, в первый раз замужем? — удивился лысый Власов. — Ты что, иностранка?
— Слышьте, а как это делается-то? — поинтересовалась вместе со мной грузинка Мариам.
Что значит — «как»? Спокойно подходите и говорите: Людмила Ивановна, мне надо позаниматься. Не порекомендуете хорошего педагога? Деньги, что называется, не вопрос. Она тут же скажет, мол, знаю-знаю. Людмилой Ивановной зовут. В вашей группе ведет. Принимает после семи… Вот и все. Заодно и подтянете материал. Только не ссыте…
Я очень беспокоилась. Перебирала всевозможные Формулировки. Некоторые из них даже записала в блокнот. Накануне звонила друзьям, которые уже закончили учебу.
— Не было у нас ничего такого! — сказала Маша, бакалавр по живописи, выпустилась лет семь назад. — Это какой-то бред. Даже, пардон, незаконный…
…Через неделю я дрожащим голосом сказала:
— Людмила Ивановна, можно переговорить с глазу на глаз?
Урок недавно закончился. Юрченко только поднимала богатые телеса с крохотного стула. Облокотившись о парту, она собирала свои дневники. Я разговаривала с ее широкой спиной. Но спереди подлетела Фарзет.
— Я… Это… Короче, платить буду. Форель тоже хочет. Когда приходить?
Мне стало страшно.
— В семь тридцать, сорок пятая аудитория, — спокойно ответила Юрченко, не отрывая взгляда от разбросанных по столу бумаг, — тариф — тысяча пятьсот. Скидок никому не делаю. Идите, девчонки, у вас сейчас химия начнется…
Впоследствии я по два раза в неделю приходила к Юрченко одна. Передавала деньги от Фарзет. Людмила Ивановна трогательно, самоотверженно и строго учила меня математике. Толк был нулевым. Я продолжала задавать плоские вопросы и ставить там, где дельта, — икс. Изнуренная своей благодетельностью и моей тупизной, Юрченко жирными линиями вычеркивала мои корявые формулы. Я чувствовала полную безнадегу. Кроме моей первичной антипатии к личности педагога, незнания элементарных уравнений и брезгливости перед самим фактом взятки, мне было тупо скучно. Однажды Юрченко это учла.
— А… а что вы читаете?
— Да так. По-разному. Вам нравится Аксенов?
— Очень! Он замечательный. Больше всего люблю «Остров Крым».
— Согласна. Гениальное произведение.
— Да.
— Да.
— А этот, как его, Довлатов?
— О, это один из моих любимых писателей! Моя бабушка даже говорила: «то любит Довлатова, тот — из нашей семьи».
— Надо же!
— А что вам нравится?
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.
Книга «Подарок принцессе. Рождественские истории» из тех у Людмилы Петрушевской, которые были написаны в ожидании счастья. Ее примером, ее любимым писателем детства был Чарльз Диккенс, автор трогательной повести «Сверчок на печи». Вся старая Москва тогда ходила на этот мхатовский спектакль с великими актерами, чтобы в финале пролить слезы счастья. Собственно, и истории в данной книге — не будем этого скрывать — написаны с такой же целью. Так хочется радости, так хочется справедливости, награды для обыкновенных людей — и даже для небогатых и не слишком счастливых принцесс, художниц и вообще будущих невест.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
В этой книге собраны самые яркие, искрометные, удивительные и трагикомичные истории из врачебной практики, которые уже успели полюбиться тысячам читателей.Здесь и феерические рассказы Дениса Цепова о его работе акушером в Лондоне. И сумасшедшие будни отечественной психиатрии в изложении Максима Малявина. И курьезные случаи из жизни бригады скорой помощи, описанные Дианой Вежиной и Михаилом Дайнекой. И невероятные истории о студентах-медиках от Дарьи Форель. В общем, может, и хотелось бы нарочно придумать что-нибудь такое, а не получится.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.