Лебединое озеро - [40]

В общем, в обозримой перспективе проблема «радиолокационных невидимок» вряд ли будет кардинально решена, нравится нам это или нет. Но не стоит огорчаться — таков удел большинства современных технологий, которые когда-то пришли, выросли, развиваются, видоизменяются и уйдут, уступив место новым, в полном соответствии с законами развития любых систем и синергетикой. Радиолокационное обнаружение целей есть «вопрошание» не только об их местоположении и государственной принадлежности, но и о физической природе цели и её «среды обитания». В этом смысле радиолокация в отличие от многих «приземлённых» технологий, находится на стыке, с одной стороны, физики атмосферы и космоса и, с другой стороны, земной техники, что особенно хорошо понятно радиоастрономам и, конечно же, вам. Поэтому, кроме чисто технических проблем, приходится заниматься и «небесными делами». Конечно, вам и особенно мне это может быть и безразлично в силу возрастных ограничений («на наш век хватит»). И всё же «cogito, ergo sum» (Cartesius)2^».

Иванов прочитал письмо Бухмана на следующий вечер, и в этот раз у него получилось услышать профессора. Поначалу, правда, он чуть было не поддался легковесной и ожидаемой попытке поучить старика разделять природу и техносферу, но быстро охолонул, вспомнив оговорку: «Я долго не хотел отправлять этого письма, но всё же решился». Соблазн поучить мгновенно потерял свою силу, и Петр Петрович отдался другим, очень приятным чувствам.

Ему было приятно получить весточку, которую он уже не ждал. А еще более приятным было чувствовать установившуюся неосязаемую, но очевидно существующую связь с близким ему по духу человеком. И очень трогательно было думать, что и Бухман, в свою очередь, почти наверняка испытывает нечто подобное к неизвестному ему Иванову.

Отвечать в этой эйфории было легко и слов для этого требовалось очень немного.

«Здравствуйте, Михаил Борисович!

Письмо получил. Ваши замечания очень интересны, как и все, что Вы пишите. Хочу признаться, что с удовольствием прочитал две Ваши журнальные статьи и пытаюсь осилить диссертацию.

С уважением, Петр Петрович Иванов».

Теперь и Бухман, и Иванов знали, что услышаны и поняты друг другом. И это знание казалось им само собой разумеющимся. Потому что понять человеку человека при желании совсем не сложно.

18 апреля 2015 года

ОШИБКА ГАЛЕЕВА

«— Видите ли, профессор, — принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, — мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.

— А не надо никаких точек зрения! — ответил странный профессор <…>

— Но требуется же какое-нибудь доказательство… — начал Берлиоз.

— И доказательствникаких не требуется, — ответил профессор»

М. А. Булгаков

1 Во все инстанции

Жалоба Галеева в институт таки пришла. Как и обещал Саше Борцову прошлой осенью умудрённый жизнью Неведов — профессор, доктор наук и прочая, прочая, прочая.

Осенью Неведов передал Борцову и велел сохранить копию кляузы Галеева в Академию наук. Сказал, что ответ пока готовить не надо. Надо подождать, когда подобную бумажку «спустят по команде». В том, что новая бумага от Галеева будет и её им «спустят», Неведов не сомневался. «Такие на полпути сами не останавливаются», — сказал Неведов про жалобщика. Вероятно, профессор почувствовал в татарине родственную себе душу, а Борцов сразу этого не понял, доходил постепенно, как до всего, до чего доходил собственным умом.

Разные скорость и степень реакции на внешние обстоятельства определяли разницу служебного положения Неведова и Борцова. Стремительность и напор Неведова были для общества предпочтительнее нерешительности Борцова, по какой причине Неведов стоял выше и мог требовать и руководить, а Борцов должен был слушаться и исполнять.

Случалось, что самоуверенность Неведова оборачивалась «косяками», которые приходилось выправлять другим. Медлительный Борцов уклонялся от этого хуже прочих сотрудников, бойких и хитрых, и за долгие годы работы почти свыкся с необходимостью подчищать за Неведовым всякие глупости. Неблагодарную эту функцию он исполнял спокойно и без лишних разглагольствований, не обращая видимого внимания на насмешки за спиной. Хотя внутри исполнительного клерка было не всё так просто. По молодости в его груди бушевали обиды на несправедливость уготованного ему в жизни места и общественного устройства вообще, но на люди они никогда не выносились. Пришедшая с возрастом самоирония помогла Саше примириться с миром, в котором он ничего не мог изменить. После сорока пяти Сашины обиды на несправедливость поутихли, утеряли былую сочность, а если и всплывали по случайному поводу, то даже не сами обиды, а их бледные отражения, окрашенные ироничными до гротеска тонами, которые больше забавляли, удивляли и тешили самолюбие, чем напрягали.

История с «кусачим» Галеевым, на книжку которого Неведов дал отрицательную рецензию, доставила Борцову все перечисленные ощущения.

В письме академикам Галеев представил Неведова обманщиком и непрофессионалом. «Выяснилось, что Неведов взялся за чужое дело, т.к. не является специалистом по антенно-фидерным устройствам, не владеет азами Патентного права РФ и логическими правилами доказательств. Эксперт ограничивается тезисами, вместо аргументов приводит рассуждения и амбиции несведущего специалиста.