Лазо - [77]
Другие доказывали, что установить, советскую власть в присутствии японских интервентов все равно не удастся, что таким решением, которое невозможно будет осуществить, конференция даст неправильное направление работе партийной организации.
Несмотря на то, что земская власть во Владивостоке была признана Советским правительством (телеграмма об этом была опубликована в газете «Красное знамя»), конференция приняла решение торжественно передать власть Советам и сообщила об этом Центральному Комитету партии. Делегаты полагали, что Центральный Комитет одобрит это решение, и готовились провести его в жизнь.
На конференции с докладом о задачах партии по организации армии на Дальнем Востоке выступил Лазо.
Основные предложения, принятые по его докладу, сводились к тому, что необходимо обратить особое внимание на укрепление дисциплины в воинских частях. Работа в них должна вестись по образцу советской рабоче-крестьянской Красной Армии. Во всех частях следует создать ячейки коммунистов и направить туда политических комиссаров (уполномоченных). На членов партии и комиссаров возлагалась в первую очередь ответственность за действия воинских подразделений. В тех сложных условиях особенно важно было не допускать самостоятельных выступлений, которые могли причинить всему краю неисчислимые беды, и конференция подчеркивала это в своих решениях.
«Ни один солдат, ни один партизан нашей Дальневосточной революционной армии не имеет права уйти из рядов войска, ни одна винтовка не должна быть положена до тех пор, пока интервенция не будет прекращена и Дальний Восток не воссоединится с Советской Россией».
Лазо принял участие в выработке обращения конференции «К рабочим всего мира». Это обращение разъясняло трудящимся всех стран действительное положение в Сибири, цели нашей борьбы и подчеркивало, какое величайшее зло приносят войска интервентов населению Сибири и Дальнего Востока.
Обращение заканчивалось призывом:
«Не успокаивайтесь и требуйте, чтобы ваши правительства возвратили ваших братьев, отправляемых в Сибирь на борьбу с трудящимися, с рабочими и тружениками; которые строят свое трудовое рабоче-крестьянское государство Советов»[42].
Лазо проявил на конференции большую активность: он работал в комиссиях, выступал в прениях по всем вопросам, беседовал со многими делегатами.
Вскоре состоялся съезд трудящихся Ольгинского уезда. Делегаты из разных сел и деревень — сучанские шахтеры, тетюхинцы, артемовцы — слушали речи Лазо о Советской России, говорили о борьбе за Советы, за партию большевиков. Заканчивая свою работу, съезд послал телеграмму В. И. Ленину и М. И. Калинину, где говорилось:
«…Крестьяне, рабочие, партизаны, красноармейцы… свергнувшие черную реакцию Колчака, вынесшие тяжелую борьбу, отстоявшие с оружием в руках Советы… которые не прекращали своей работы, чувствовали биение сердца Советской России — Красной Москвы… прислушиваются к нему теперь, когда хищная интервенция еще не изжита… Искренне желая мира, не поддадимся рабству, будем отстаивать свою свободу до последней капли крови…»[43]
Борьба до полной победы!
Таково было настроение трудящихся Забайкалья, Амура и. всего Дальнего Востока.
О доверии коммунистам говорили итоги выборов во Владивостокскую городскую думу. Большевики получили восемьдесят семь процентов голосов.
Это была крупная политическая победа. Однако результаты голосования не решали еще вопроса. Японские войска представляли серьезную угрозу советской власти. К этому времени чехословацкие войска и часть американских войск были эвакуированы с Дальнего Востока.
Чтобы избежать вооруженного столкновения с японскими войсками, Центральный Комитет партии предлагал временно отказаться от советизации края. На основе этих указаний Дальневосточный краевой комитет вынес решение: «От советизации Дальнего Востока воздержаться, власть земского правительства распространить на все области Дальнего Востока».
Эмиссары правительства земской управы были назначены в Хабаровск и на Камчатку, на Сахалин и Амур и на Китайско-Восточную железную дорогу.
Разбитые партизанами в Николаевске, японские интервенты разрабатывали новые планы нападения на Приморье. Принимая все меры к тому, чтобы усыпить бдительность революционных воинских частей, японцы активизировали своих резидентов, которые были, по существу, их тайными разведчиками и шпионами, и решили захватить Владивосток.
Резиденты всегда служили японским интервентам предлогом для провокаций и последующих ссылок «на отсутствие гарантий для спокойной жизни японских граждан».
Японской военщине необходимо было знать все, что делается в русских частях, в учреждениях, на предприятиях, иметь сведения о расположении революционных войск, постов, о количестве бойцов, оружия и т. д., а сведения эти получались главным образом через резидентов.
В марте 1920 года Наркоминдел РСФСР передал японскому правительству ноту с предложением начать мирные переговоры. На эту ноту не было получено ответа. Японская военщина усиленно готовилась к захвату Приморской области, заранее назначенному на 5 апреля.
Предвидя возможность предательского нападения японских войск, Лазо 1 апреля послал по радио через Охотск и Якутск шифрованную телеграмму реввоенсовету 5-й армии в Иркутск.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.