Лазарь - [14]

— Ты говоришь, это сумасшествие! Ты думаешь, я сам не знаю, что это сумасшествие? — орал он, бегая за ней по всему дому, а она зло отмахивалась, растирая запястья, сбитые наручниками. — Это не мое лицо! Это не мои руки! Н внутри-то — именно я! И я знаю тебя, — он перешел на шепот.

Страстный шепот. Он едва доносился до соседней комнаты, отведенной для пленницы. Скалли не разбирала слов, но ей вполне хватило интонации — таких, казалось, забытых и таких знакомых… Спокойно, Старбак. Она съежилась на полу и уткнулась лбом в батарею. Слава богу, в этом полузаброшенном доме топили спустя рукава.

— Я знаю про тебя все. Спроси меня. Спроси меня о чем угодно!

Теперь он снова кричал, и это было к лучшему. Слова, которые он произносил, причиняли Дане боль, но лучше слышать, чем угадывать.

— Твой день рождения — седьмое апреля. Любимый цвет — красный.

Лула яростно сверкнула глазами и сорвала с себя красный свитер. Швырнула в угол. Не выбирая, схватила первую попавшуюся — не красную — тряпку, черное платье, и натянула через голову.

— Ну давай, спроси меня еще что-нибудь, ну спроси!

«Это истерика, — размеренно повторяла про себя Скалли. — Он перевозбужден. И даже когда перевозбуждение пройдет, он все равно будет думать, что он — Дюпре. Если мне не удастся его переубедить. А как?»

Лула Филипс не могла поверить в бредни, которые плел спятивший коп, но одно она поняла: ей ничто не грозит. Кроме того, у них в заложниках — агент ФБР. С женщиной можно разобраться потом. Сначала — с мужчиной. Если этому психу так уж хочется, она найдет о чем спросить. Есть вещи, о которых знал только Дюпре и которые никак не могли попасть в полицейское досье.

— Что мы сделали после того, как поженились?

Он смущенно засмеялся:

— Сразу же после того?

— Нет. После этого, — холодно отрезала она.

Смех утих. Глаза мужчины лихорадочно заблестели. Голос стал тихим и вкрадчивым, дрожащим от волнения.

Скалли у своей батареи зажмурилась и приоткрыла рот, стараясь различить слова, слившиеся в неясное бормотание.

— Мы пошли на пляж. Была уже ночь. Никого. Мы вошли в полосу прибоя, прямо в одежде, но босиком. Вода такая теплая и ласковая, помнишь? Я вытащил свой охотничий нож и разрезал себе ладонь. А потом я разрезал ладонь тебе. — Он схватил ошеломленную женщину за руки и прижал неженски сильные пальцы к своей груди. — Наша кровь смешалась и полилась в воду. И мы вместе накапали нашей крови в воду. Кровь срывалась с нашей кожи большими алыми шариками и разбивалась о волны. Тебе было больно, но ты ничего не говорила, моя маленькая.

Мужчина присел на диван, заставив женщину пристроиться напротив, на углу низкого столика.

Лула почти поверила в невозможное. И все-таки — безумный свадебный обряд, изобретенный и исполненный сумасшедшим влюбленным Дюпре, можно было подсмотреть.

— А что ты сказал мне потом? — тихо спросила она.

— Я сказал: «Это чтобы о нашем с тобой союзе узнали все океаны на свете».

Он всхлипнул и припал губами к ее ладони, на которой все еще виднелся длинный светлый шрам.

— А потом я торжественно поклялся тебе, — он привстал, вытащил из кармана обручальное кольцо и поднес к ее глазам, — никогда, до самой смерти, не снимать это кольцо. До самой смерти! — Он на секунду вложил кольцо в дрожащую женскую руку, затем надел на безымянный палец своего нового тела. — Так вот, я свое обещание сдержал.

Она зажмурилась, затрясла головой, вырвалась, вскочила и отошла в сторону. Слова не шли на язык. Мгновенное прикосновение кусочка металла ожгло ладонь. Женщине хотелось подуть на руку, но она сдержалась. Это невозможно! Мертвые не возвращаются!

В конце концов ей удалось выговорить:

— Как-то все слишком невероятно. Я все еще не могу поверить, что это на самом деле ты.

Человек с внешностью Джека Уиллиса нервно рассмеялся. Он смог это сделать, он убедил ее! Он так боялся, что потерпит поражение… Мысль, что Лула, не поверив окончательно в его рассказ, уступила бы ему как чужаку, была нестерпима.

— Ты не волнуйся, малышка, — хрипло зашептал он, позволив себе наконец обнять ее, — в темноте особой разницы не будет.

Лица женщины искривилось — словно она едва сдерживала злые слезы — когда курчавый черноволосый мужчина прижался жадным ртом к ее коже.

Многоквартирный дом на северо-западе города Сильвер-Спринг, штат Мэриленд

27 декабря 1994, вторник

08:40

Малдер забил тревогу накануне вечером. Когда выяснилось, что агенты Уиллис и Скалли уехали вместе, на Фокса сначала напал столбняк. Длился он всего несколько секунд, после чего Призрак бросился к начальству. Дело об исчезновении двух агентов ФБР получило высший приоритет, к Малдеру прикомандировали все региональное отделение штата Мэриленд и пообещали любую необходимую помощь, только… куда приложить все эти силы — было пока непонятно. Свое утверждение о том, что Скалли — именно Скалли, а не Уиллиса — похитили, Малдер мог обосновать только своим честным словом. А извлечь из его честного слова практическую пользу было пока сложно. Единственной ниточкой было адрес, сообщенный информатором по «горячей линии». Малдер и Браскин перетряхнули дом в Сильвер-Спринге от чердака до фундамента. Жители дома ничего не знали или не желали разговаривать, а единственным добровольным собеседником агентов стал управляющий зданием, тот самый тип, который и сообщил в ФБР о Луле Филипс по «горячей линии». Интересовало его только одно: «Когда я получу награду?» Каждый раз, когда толстый живот, обтянутый черной футболкой, появлялся в поле зрения агентов, Браскин на автопилоте произносил дежурную фразу: «Мы вам очень благодарны за сотрудничество, сэр, мы с вами свяжемся». После чего на месте живота оказывались жирные ягодицы, обтянутые шортами и прикрытые гавайской рубахой, и, колыхаясь, неторопливо уплывали прочь.