Лазарь - [16]

— Нет! — с усилием произнесла Скалли. Она медленно и упрямо качала головой. — Ты меня не убьешь, Джек.

— Еще только раз назови меня Джеком, — яростно прошипел безумец, — и я превращу тебя в труп, холодный как камень.

Дана смолчала, но глаз не отвела. Она смотрела прямо в раскрасневшееся лицо Уиллиса, не пытаясь отстраниться от пистолета. Уиллис был невменяем. И был способен нажать на курок в любой момент. Спровоцировать его могло что угодно.

Напряжение разрядила Филипс:

— Спокойней, спокойней, малыш. Помни: она — наш залог. Она — это много денег. Наших денег.

Уиллис-Дюпре, еле сдержавшись, ткнул Дану пистолетом в лицо и встал. Прошлая вспышка ярости сопровождалась подобной же выходкой и закончилась для Скалли синяком на скуле. А вчера, когда Уиллис тащил обеих женщин к дому, он рассек ей губу. Психоз имел вполне определенные черты, но Скалли никак не могла определить, что ей это напоминает. Что-то очень знакомое…

Раздражение все еще требовало выхода. Мужчина выхватил у Лулы банку с кока-колой и одним судорожным глотком шумно втянул в себя остатки воды.

— А еще газировка есть? — пробурчал он.

— Ты только что выпил последнюю банку.

— Сладкая вода? — в тревоге переспросила Скалли. Элементы головоломки наконец заняли свои места. — Сколько ты уже выпил?

— А тебе какое дело? — резко бросил Джек.

Скалли заговорила медленно и внятно, тщательно подбирая слова:

— Джек Уиллис — диабетик. Это значит: ты тоже диабетик. При диабете сахар не усваивается, — она старалась говорить как можно понятнее. — Когда его становится слишком много, это может привести к диабетической коме. Тебе сейчас трудно дышать, у тебя сильное сердцебиение, пересохло в горле и постоянно хочется пить и постоянно приходится бегать в туалет, правда? И неприятный запах изо рта, запах ацетона. Все это — симптомы надвигающегося гипергликемического криза. Ты не помнишь таких слов? Еще один признак приближающейся комы — боль в желудке. Тебе нужен инсулин.

Мужчина неосознанно схватился за живот. Все, что говорила рыжеволосая женщина, соответствовало действительности. Расплющенная банка с дребезгом покатилась по полу.

Скалли бессильно откинулась к стене. Он ничего не помнит! Он не помнит даже про диабет. Все признаки близкого криза налицо, она не назвала только повышенную раздражительность. Джек сейчас в таком состоянии, что мог бы неправильно истолковать ее слова. И если он ей все-таки не поверил, он может умереть в течение нескольких часов.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

27 декабря 1994, вторник

Середина дня

Малдер вернулся в Контору, чтобы заняться материалами Джека Уиллиса. Браскин увязался следом и болтался теперь в конференц-зале, вяло перебрасываясь репликами с приданной Призраку командой. Это у них называлось «мозговым штурмом». Похищение федерального агента — происшествие чрезвычайное, но никто не знал, за что можно зацепиться, чтобы начать поиски. А репутация Малдера заметно расхолаживала коллег, впервые столкнувшихся на практике с его шаманскими методами.

В толстенной папке, собранной Джеком, но не приобщенной к делу «влюбленных», полезного было мало. Куда больше информации обнаружилось на аудиокассетах. Уиллис, как оказалось, имел привычку наговаривать на диктофон все, что приходило ему в голову в ходе расследования.

— …Я чувствую, что залезаю им в голову. Мне страшно от того, что я делаю. Я начинаю ощущать то же, что и они: пьянящее чувство свободы, возникающее от разделения действий и ответственности за них. Для этих людей ничто в целом мире не имеет значения — кроме собственных эмоций, кроме неутолимой и постоянно растущей жадности ощущений. Удовольствие, которое они получают от актов насилия, сродни сексуальному. Он также сродни тому чувству, которое возникает у заключенных и тюремщиков и которое психологи называют «бесконечная привязанность друг к другу». Видимо, тюремный антураж их первой встречи во многом определил исступленный характер отношений. Это любовный роман, которому я почти завидую…

Десятки листов бумаги. Полторы коробки кассет.

И все — без толку.

Но ведь что-то должно было произойти. Малдер потребовал сбрасывать ему по пейджинговой связи информацию обо всех происшествиях в радиусе ста миль от Сильвер-Спринга. Филипс и Дюпре почти наверняка имели где-то на территории Мэриленда постоянное убежище. Мотив иррациональной ненависти к этому штату просматривался довольно отчетливо. «Влюбленные» должны были получать удовольствие от того, что прячутся именно в штате, в котором их больше всего жаждут найти.

Черт его знает! Может, Скалли ухитрится выкинуть туфли в форточку и попадет кому-нибудь по голове? Или Дюпре, по невменяемости, подерется с патрульным полицейским? Ограбление… семейная ссора… бегство водителя после нарушения правил… Еще ограбление… Вот оно!

Агенты, скучавшие в конференц-зале, встретили появление своего временного начальника без особого энтузиазма. Малдер не обратил на это внимания:

— Только что пришло сообщение от полиции Балтимора. Вот на эту аптеку, на углу Четвертой и Мэдисон-стрит, был совершен вооруженный налет. Скалли где-то здесь, в радиусе пяти миль от этого места.