Лавка нищих. Русские каприччио - [47]
– Буду звать тебя азер-оглы, – долетало все тише. – А то Октай – очень, очень скучно, – смеялся на ходу Сарик-джан.
– А я тебя буду звать армян-старпер, чтобы тебе самому было смешно, – улыбался азербайджанец.
27 апреля нынешнего года, после бурной и краткой весны, на русскую пасху, невдалеке от единственного в тех местах православного собора святого Павла, в жаркой влажности громадного морского, поющего минаретами и круглящегося мечетями города, сидел на асфальте азербайджанец с исцарапанным лицом и обгоревшими волосами. Волосы обгорели только с одного боку, и азербайджанец иногда поплевывал на руку и старался торчащую щетину пригладить.
Он кого-то ждал. Уважительно покачивая головой и причмокивая – поглядывал время от времени на двери собора. Перед азербайджанцем на нежной верблюжьей кошме лежало два одинаковых, длиной сантиметров в семьдесят, музыкальных инструмента.
Проходящие мимо с интересом на инструменты поглядывали, однако вспомнить, как они называются, не могли. Вроде схожи с азербайджанским ясты-баламаном, но вроде и чуть длиннее...
– Продаешь? – спросил у азербайджанца один из его соплеменников по-русски. Потом, угадав земляка – хоть и оцарапанного какой-то дикой кошкой, и одетого не по-здешнему, – повторил вопрос на родном языке.
– Не продаю, уважаемый, – ответил сидящий на асфальте. – Еще раз сыграем и уедем. Нельзя нам больше тут оставаться. На дне рождения у одного уважаемого человека – неприятность вышла. Я вел бас, он играл мелодию. Не всем, дорогой, это понравилось. Так что – возвращаться будем...
– Куда поедете, уважаемый?
– Сначала думали – в Тэхран или в Туапсе. Но теперь, вижу, одна нам дорога: назад, в Москву.
– Если вернетесь, уважаемый, я инструменты куплю.
Да?
– Нет или да – это в нашем случае одно и то же. Если мы вернемся – нам все равно будет.
III
БЫСТРАЯ РАЗВЯЗКА
русская новелла
Пробуждение – что за развязка?
«Северная пчела», 1834, № 192, от 27 августа
«Ну его на фиг, это будущее!»
Из современной прозы
Между Сергиевым и Москвой – 74 километра лесов, камней, заборов, образцового порядка, долгостроя, разрухи, почерневших от сырости садовых домиков, каменных островерхих замков, зеленых помидор в банках по три литра, грибочков на ниточке, дорожных работ, развязок, насыпей, сбитых в комки и спрессованных в кирпич человеческих судеб.
«Туда едешь – смутно на душе и погано. Обратно едешь – обидно, тошно. Ну ведь хочется просто так – без оглядки, без тупого расчета – повеселиться! Так нет. Обязательно кто-нибудь – со своими трудностями или предложениями. Глядь – уже и привязался, как пьянь, уже гири пудовые за секунду и навесил!»
Костик Сыров, новоиспеченный бухгалтер, шумно выдохнул горечь, скопившуюся на душе за последние дни.
Костику было всего двадцать три, но он как-то слишком часто чувствовал себя старым, скучным. А тут – осень. А за ней еще и зима, господа хорошие!
Полтора года назад Костик здесь же, в Сергиевом, закончил Финансовую Академию. Полгода ушло на поиски места, год – на притирку к этому самому месту. Сегодня был первый день отпуска. Ну а после отпуска Костик заступал на должность бухгалтера, вместо уходящего на пенсию брюзги Ковтуна. Борьба за должность была долгой и кровопролитной. Костик – победил. И сейчас – словно бы в отместку – молодая усталость и унылая разграфленность будущей бухгалтерской жизни душили его громадной, перьевой, налегающей плотней и плотней, небесной подушкой.
Чтобы развеять тоску, Костик в Москву и ехал.
Он дождался рейсового автобуса, сел у окна. До отправления – минут десять-двенадцать. Костик еще раз, но уже не так шумно выдохнул и закрыл глаза.
прошелестел прямо над Костиковым ухом невесть откуда взявшийся женский мелодичный голос.
Костик неохотно разлепил веки. Рядом сидела миниатюрная улыбчивая женщина, в черном модном плаще с поднятым по-мальчишески воротником.
– Да? Правильно? Я угадала? Вы ведь как раз в море житейское и хотите кинуться? Вы – тихий и скромный. Но когда надо – очень решительный. И очень, очень способный! Так ведь, так?.. А вы знаете, как кончается этот стишок?
– Н-нет. – Костик еще сильней помрачнел и насупился: выпутываться из горечи собственных мыслей ему не хотелось. Он даже попытался отвернуться от подсевшей к нему попутчицы.
– Нет, вы послушайте!
– Н-не хочу, не буду.
– Это же смешной, забавный стишок! А меня – чтобы нам было веселей общаться – зовут Эвелина. Просто – Эва. Я – бывший филолог. Наверное поэтому, как только вас увидела, так сразу стишок и вспомнила.
– «Вот стою на камне, – быстро, словно опасаясь, что новый знакомый ее оборвет, затараторила Эва, – дай-ка брошусь в море, что пошлет судьба мне, радость или горе? Может, озадачит, может, не обидит, ведь кузнечик скачет, акуда – не видит!» Это же стихотворная пародия на размышления о жизни! Правда, веселая?
– Ну, в общем... – Веселей Костику не стало, но не сообщать же об этом первой встречной-поперечной?
– А вы... Вы как раз на такого кузнечика и похожи. Костик оглядел зачем-то кисти собственных рук, затем островатые колени под брюками. Оглянулся и по сторонам.
История музыкальной культуры России в рассказах о великих композиторах: Глинке, Мусоргском, Чайковском, Стравинском и других.Для старшего школьного возраста.Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования РФ для дополнительного образования.Книги серии История России издательства «Белый город» признаны лучшими книгами 2000 года.
«Романчик» Бориса Евсеева – это история любви, история времени, история взросления души. Студент и студентка музыкального института – песчинки в мире советской несвободы и партийно-педагогического цинизма. Запрещенные книги и неподцензурные рукописи, отнятая навсегда скрипка героя и слезы стукачей и сексотов, Москва и чудесный Новороссийский край – вот оси и координаты этой вещи.«Романчик» вошел в длинный список номинантов на премию «Букер – Открытая Россия» 2005.
Российский подданный, авантюрист и прожектер Иван Тревога, задумавший основать на острове Борнео Офирское царство, по приказу Екатерины II помещен в Смирительный дом. Там он учит скворца человеческой речи. Вскоре Тревоге удается переправить птицу в Москву, к загадочной расселине времен, находящейся в знаменитом Голосовом овраге. В нем на долгие годы пропадали, а потом, через десятки и даже сотни лет, вновь появлялись как отдельные люди, так и целые воинские подразделения. Оберсекретарь Тайной экспедиции Степан Иванович Шешковский посылает поймать выкрикивающего дерзости скворца.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.
Это история о самом известном в мире российском композиторе, музыка которого отличается красочностью, романтичностью и необычайным мелодическим богатством. Книга предназначена для детей младшего и среднего школьного возраста.
Сегодня, в 2017 году, спустя столетие после штурма Зимнего и Московского восстания, Октябрьская революция по-прежнему вызывает споры. Была ли она неизбежна? Почему один период в истории великой российской державы уступил место другому лишь через кровь Гражданской войны? Каково влияние Октября на ход мировой истории? В этом сборнике, как и в книге «Семнадцать о Семнадцатом», писатели рассказывают об Октябре и его эхе в Одессе и на Чукотке, в Париже и архангельской деревне, сто лет назад и в наши дни.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.