Лавка дядюшки Лика - [14]

В душе герр Хаупт понимал какую ценность приобретает, но это не мешало ему попытаться выторговать еще что-то, сверх того. В свою очередь дядюшка Лик прекрасно понимал, насколько неправильным будет упорствовать до предела и к чему это приведет – он боялся потерять одного из главных своих клиентов и потому согласился на дополнительное условие герра Хаупта, после чего тот ушел в прекрасном расположении духа.

Экспонатом, вызвавшим столь серьезный интерес герра Хаупта, была сабля палача эмира Бухарского, ударом которой были обезглавлены два британских офицера в середине девятнадцатого века. Так сказал дядюшка Лик, а еще поведал, что сабля эта досталась ему по счастливой случайности: ее сохранили потомки палача, а затем продали в тяжелые для их семьи годы. «Но герр Хаупт просил достать еще кое-что – добавил дядюшка Лик. – Я как-то проговорился ему, что могу достать любую книгу, изданную когда-либо, и вот теперь герр Хаупт хочет получить одну из таких книг. Та, что он желает иметь в своей коллекции выпущена в середине семидесятых, издание совсем не редкое, не представляет никакой ценности, но наше герр Хаупт настаивает, желая получить хоть какую-то компенсацию. И кроме того, надеется на то, что если мне не удастся найти совершенно новый экземпляр книги, он сможет-таки выторговать у меня скидку на саблю».

Дядюшка Лик улыбнулся, закурил скрученную сигарету, отпил чаю и продолжил. «Эта просьба чрезвычайно своевременна, важна для нас, она позволяет нам совместить покупку книги с выполнением одной обязательной и давно требующей очередного вмешательства задачи. – И обращаясь ко мне, и с совершенно серьезным видом добавил – Готовьтесь, сеньор Конти, к путешествию в столицу Средней Азии восьмидесятых годов двадцатого столетия».

Первое путешествие

Только представьте себе, что случилось бы с вами, предложи вам некто совершить путешествие из дня сегодняшнего, скажем, в пятнадцатый век. Абсолютно уверен, что вы не стали бы выяснять географических подробностей предлагаемого перемещения во времени, а бежали бы от этого человека сломя голову, без оглядки, и возможно позвонили бы в «скорую». Я же, проведя в компании дядюшки Лика и мистера Пика уже почти месяц, и готовый, казалось бы, к любым поворотам, просто остолбенел от неожиданности.

Бокал с лимонадом замер в моей руке на полпути к столу, и со стороны дальнейшее его движение было похоже на киносъемку рапидом, когда каждый шаг занимает на экране многократно больше времени, чем на самом деле. Вид у меня был смешной, надо полагать: полный рот лимонада, а глотательные движения практически парализованы, глаза выпучены, дикий взгляд перемещается с одного собеседника на другого, рука с бокалом замерла в воздухе.

Что такое обморок я не знал, только солнечный удар меня настигал в пятилетнем возрасте, когда я сидел на веранде нашего родового дома, и вот теперь я почувствовал нечто похожее. Из ступора меня вывел голос мистера Пика. «Тихо-тихо, молодой человек! Все нормально, успокойтесь. – И обращаясь к хозяину лавки, продолжил – А вы, дядюшка Лик, уже второй раз на дню повергаете сеньора Конти в оторопь, испытываете его психику на прочность. Давайте уже посвятим нашего друга во все подробности, чтобы сохранить его душевное здоровье невредимым».

«Хорошо, вы правы, мистер Пик – сказал дядюшка Лик, а затем взглянул на меня с улыбкой, в которой не было ни капли иронии или удовлетворения достигнутым его словами эффектом, а лишь подлинное участие. – Полагаю, надо закончить рассказ, прерванный приходом герра Хаупта. И прошу вас, не беспокойтесь, медицинская помощь никому тут не понадобится».

Мистер Пик налил в бокалы немного коньяку, мы выпили по глотку, моя рука непроизвольно потянулась к портсигару, словно я стал уже заядлым курильщиком. Видимо, это было недалеко от истины, поскольку две затяжки вкусного табака принесли мне заметное облегчение – я слегка успокоился, внутренняя дрожь унялась. Мы помолчали недолго, сделали еще по глотку живительного напитка, а затем дядюшка Лик продолжил свой удивительный рассказ.

– Надеюсь, сеньор Конти, вы еще помните о примере с рулеткой, что я вам приводил! Так вот, это абсолютно соответствует действительности, а потому и время, так же, как пространство – совершенно материальные субстанции. Только вот какая штука – если пространство вы себе представить и даже потрогать можете, достаточно лишь прикоснуться к глобусу, то время не ощущаемо ни одним из имеющихся в нашем распоряжении рецепторов. Вернее сказать, их теперь уже нет, у нынешней формации людей, в нынешнем варианте популяции. Не было их и у предыдущих двух, поскольку и они были лишены этого великолепного инструмента, с помощью которого можно было бы легко подправить все неточности, не позволяя вектору развития цивилизации отклонялся от задуманного курса.

Но, как вы вероятно и сами понимаете, наблюдая за тем, что происходит теперь, человек не сумеет воспользоваться им по назначению – имей он возможность вернуться несколько назад во времени, точно не станет исправлять собственные недоработки, а совершенно определенно примется препятствовать правильному ходу вещей своих недругов в том будущем, где он их умудрился заиметь. А ведь эксперимент затевался ровно с противоположной целью – создания совершенного биологического вида, наделенного невероятными способностями, и столь же невероятной задачей создания еще более совершенных образцов для коллективного управления территорией, отданной им в охранение и развитие.