Лавка дядюшки Лика - [13]

Итак, на этой умозрительной шкале мы с вами увидим все этапы проведения эксперимента, от создания исходных форм до появления тут того, кто назвался человеком. Углубляться в попытки понимания причин всего этого великого действа я бы не советовал, впрочем, вы не послушаете меня и все-таки станете размышлять над этим, но я должен предупредить, что это выше нашего понимания.

Я в конце концов прибегнул к одному из тех самых постулатов религиозного свойства, в котором утверждается, что все мы созданы «по образу и подобию», из чего сделал вывод: стремление к радости суть наша жизнь, а кто может дать ее в большей степени, чем дети, их воспитание и счастье наблюдать за их успехами! На этом и остановился. Примите совет, а там как знаете.

«А не пригубить ли нам коньяку? – вдруг прервал свой замысловатый монолог дядюшка Лик, обращаясь в мистеру Пику. – Я вижу нашему юному другу нужно некоторое время на осознание всего сказанного». Тот с готовностью согласился, ушел куда-то вглубь сада, послышался звук скрипнувшей дверцы, после чего мистер Пик вернулся, неся в одной руке пузатую бутылку, на бежевой этикетке которой были изображены две горные вершины и что-то написано необычным прямоугольным шрифтом, а в другой три бокала. Напиток был темно-коричневого цвета и его густой аромат удивительным образом наполнил часть открытого пространства под виноградной аркой, немного поколыхался там и постепенно растаял. Я сделал маленький глоток из бокала, тепло проникло внутрь и умиротворение наполнило меня.

– Так и должно быть – сказал мистер Пик, наблюдавший за тем, как по моему лицу разливается выражение блаженства. – Вы, сеньор Конти, вскоре станете знатоком напитков и это вам просто необходимо в вашей будущей работе, ибо ничего так не сближало мужчин на протяжении всей истории, как возможность обсудить прекрасных дам, великолепные вина, оружие и собственные победы, на каком бы поприще они не были одержаны. Последний пункт я бы советовал вам запомнить особо, ибо признание оных за другим есть лучший способ завести нужное знакомство, а порой и крепкую дружбу. Так что, набирайтесь опыта, тем более, что это чрезвычайно приятно делать.

Дядюшка Лик молчал, предаваясь наслаждению и казалось перестал нас замечать. Он смотрел куда-то в сторону и думал о чем-то своем, а в его правой руке покоился пузатый бокал с коньяком. Ну вдруг он отвлекся, посмотрел на нас с мистером Пиком, достал из портсигара самокрутку, закурил и собрался было продолжить рассказ, как до нашего слуха донеслись звуки шагов, приближающихся от калитки сада.

Вскоре из-за яблоневых деревьев показалась фигура гостя, высокого сухопарого мужчины лет шестидесяти, спортивного вида. Одет он был в потертые джинсы и светлую просторную холщовую рубаху. Картину довершали кеды на ногах и кепка, надвинутая на лоб и прикрывавшая коротко стриженные седые волосы.

«А, герр Хаупт, рад вас видеть! Но что привело вас ко мне в столь неурочный час?» – дядюшка Лик поднялся со своего кресла и двинулся навстречу пришедшему, протягивая руку для приветствия. Гость пожал руку дядюшки Лика, коротко кивнул нам с мистером Пиком и уселся в свободное кресло, что жестом предложил ему сделать хозяин лавки.

Затем герр Хаупт снял кепку, достал из заднего кармана джинсов платок, вытер им лоб, отхлебнул лимонада из бокала, любезно поднесенного ему мистером Пиком, и только потом заговорил. «Ваша взяла! – ответил на вопрос хозяина гость. – Умеете вы вести дела, дядюшка Лик, умеете. Хорошо, я согласен на вашу цену, если конечно вы не хотите пойти мне на уступку». Дядюшка Лик любезно улыбнувшись, в знак отрицания просто покачал головой, не став вступать в переговоры с пришедшим. «Я и не сомневался, по правде говоря – сказал герр Хаупт. – Но мне нужно кое-что еще, прежде чем мы совершим эту сделку». «С удовольствием сделаю для вас все возможное, любезный герр Хаупт! – ответил дядюшка Лик. – Слушаю вас внимательно!»

Они завели речь о каких-то среднеазиатских редкостях, отчаянным любителем которых, как я узнал несколько позже, был герр Хаупт. Я старался внимательно вслушиваться в разговор, к чему меня взглядом пригласил дядюшка Лик, но все мое существо было занято разгадкой того, что я услышал до прихода нежданного гостя.

Уже во время рассказа дядюшки Лика я испытал нечто вроде оторопи, похожей на ту, что одолела меня при открывшейся невероятной картине ущелья, но теперь мне стало совсем не по себе. Я додумывал неоконченный рассказ, перебирал возможные варианты его продолжения, мне чудились какие-то невероятные картины и странные персонажи, но в основном мысли путались и метались в хаотическом брожении. И, что естественно, я не услышал ни единого слова из разговора хозяина лавки и его гостя. Впрочем, дядюшка Лик отнесся с пониманием к этой моей невнимательности, и проводив герра Хаупта до калитки, вернулся и коротко поведал нам суть состоявшегося разговора.

Один из экспонатов лавки был предметом, весьма интересовавшим герра Хаупта, однако цена казалась ему несколько завышенной. Дядюшка Лик, прекрасно осознавая психологию коллекционеров, стоял до последнего, и вот герр Хаупт, раздираемый противоречиями между необходимостью торговаться и боязнью упустить заветный экспонат, могущий украсить его коллекцию, не выдержал внутреннего напора и заявился под вечер в гости к хозяину лавки. Тут страх упустить заветный предмет несколько поулегся и в пришедшем вновь разгорелся скупой собиратель, с трудом расстающийся с деньгами, и всегда подозревающий обман со стороны продавца.