Лавка древностей. Том 2 - [14]

— Такъ видишь ли, Исаакъ, продолжалъ атлетъ, пододвигаясь ближе къ старику и дѣлая знакъ цыгану, чтобъ онъ не вмѣшивался въ разговоръ. — Тамъ вѣдь пропасть народу перебываетъ за день: одни приходятъ, другіе уходятъ, и не углядишь, какъ кто-нибудь изъ посѣтителей спрячется или подъ кроватью хозяйки, или въ ея шкафу. Поди потомъ, разбирай: подозрѣніе можетъ пасть на кого угодно. А я съ своей стороны обѣщаю дать ему отыграться до послѣдней копѣйки, какъ бы велика ни была сумма.

— А въ состояніи ли ты будешь это сдѣлать? Развѣ у тебя касса полна? настаивалъ Исаакъ.

— Еще бы не полна, отвѣчалъ товарищъ съ напускнымъ презрѣніемъ. — Эй, ты! вынь-ка тамъ ящикъ изъ соломы, крикнулъ онъ цыгану.

Цыганъ подползъ на четверенькахъ подъ палатку и, пошаривъ тамъ немного, возвратился съ кассой. Тотъ открылъ ее ключикомъ, который всегда носилъ съ собой.

— А это что? Видишь? говорилъ онъ, забирая деньги въ пригоршню и затѣмъ высыпая ихъ сквозь пальцы, словно цѣдилъ воду, обратно въ кассу: Тебѣ знакомъ этотъ звонъ? все золото! На, неси назадъ, а тебѣ, Исаакъ, совѣтую впередъ не очень-то распространяться насчетъ чужихъ кассъ, пока не завелъ своей собственной.

Исаакъ смиренно протестовалъ противъ взводимаго на него обвиненія: онъ-де и не думалъ сомнѣваться въ состоятельности такого господина, какъ Джауль, котоый всѣмъ извѣстенъ своей честностью въ дѣлахъ. Ему же просто-напросто хотѣлось полюбоваться на деньги. Можетъ быть, для другихъ это зрѣлище не представляетъ ничего интереснаго, ну а для него, да еще при его обстоятельствахъ, нѣтъ большаго наслажденія, какъ смотрѣть на золото. Разумѣется, было бы еще лучше, еслибъ эти деньги цѣликомъ перешли въ его карманъ. Пріятели вели разговоръ, какъ читатель видитъ, исключительно другъ съ другомъ, а между тѣмъ они все время заглядывали въ лицо старику. Тотъ сидѣлъ по-прежнему надъ костромъ, устремивъ глаза на огонь и о чемъ-то раздумывая. Однако, судя по нѣкоторымъ невольнымъ движеніямъ головы и легкимъ судорогамъ, время отъ времени пробѣгавшимъ по его лицу, онъ внимательно слѣдилъ за ихъ рѣчами.

— Вотъ вамъ мой простой дружескій совѣтъ, говорилъ Джауль, небрежно разваливаясь на землѣ. — Да и въ самомъ дѣлѣ, съ какой радости сталъ бы я помогать человѣку, давать ему средства меня обыграть, если бы я не смотрѣлъ на него, какъ на своего друга. Положимъ, глупо съ моей стороны заботиться о карманѣ ближняго, Ну, да тутъ ничего не подѣлать, ужъ такой у меня характеръ. Стало быть, Исаакъ, не за что было и ругать меня.

— Ругать! съ чего ты взялъ, что тебя ругаютъ, Джауль? Я и самъ не прочь быть такимъ щедрымъ и великодушнымъ, какъ ты, если бы только у меня были на то средства. Такъ ты говоришь, Джауль, что онъ можетъ выплатить эти деньги, когда ихъ выиграетъ; а если онъ будетъ въ проигрышѣ?

— Объ этомъ не можетъ быть и рѣчи: этого никогда не будетъ: я это знаю по опыту. Ну, а если бы это, паче чаянія, и случилось, лучше, я полагаю, проигрывать чужія деньги, чѣмъ свои.

— А какое удовольствіе выиграть ставку! воскликнулъ Исаакъ, приходя въ мнимый восторгъ отъ одной мысли о выигрышѣ, - знаете, сгребешь всю эту золотую кучку въ свою сторону и потомъ бухъ! прямо въ карманъ. Да если при этомъ знаешь, что не свернулъ съ полдороги назадъ, а довелъ дѣло до конца, это я вамъ скажу… Однако, вы ужъ, кажется, сударь, раздумали? обратился онъ къ старику.

— Нѣтъ, не раздумалъ.

Старикъ всталъ, сдѣлалъ поспѣшно два три шага, какъ бы намѣреваясь уйти, и также поспѣшно вернулся назадъ.

— Я ихъ добуду, добуду всѣ, сколько тамъ ихъ есть, говорилъ онъ торопливо.

— Вотъ такъ молодецъ! закричалъ Исаакъ, вскочивъ на ноги и трепля старика по плечу. — Теперь я чувствую къ вамъ уваженіе: у васъ, не смотря на ваши лѣта, молодая, горячая кровь. Ха, ха, ха! Джауль, чего добраго, пожалѣеть, что посовѣтовалъ вамъ… Теперь мы можемъ надъ нимъ посмѣяться. Ха, ха, ха!

— Помните-жъ, что онъ обѣщалъ дать мнѣ отыграться, и поставть на ставку всю свою кассу до послѣдняго гроша, молвилъ старикъ, указывая на Джауля своей морщинистой изсохшей рукой.

— Будьте покойны, я тутъ свидѣтелемъ и не допущу никакой несправедливости, увѣрялъ Исаакъ.

— Ужъ коли я далъ слово, такъ сдержу его, словно нехотя, замѣтилъ Джауль. — А когда же мы начнемъ игру? По-моему, чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Нельзя ли нынче ночью?

— Прежде надо деньги добыть. Завтра… молвилъ старикъ.

— Отчего же не нынче? настаивалъ Джауль.

— Теперь ужъ поздно и я взволнованъ, а съ этимъ дѣломъ надо поосторожнѣе. — Нѣтъ, завтра, отговаривался тотъ.

— Завтра, такъ завтра, согласился Джауль. — А теперь выпьемъ за успѣхъ нашего достойнѣйшаго товарища! Эй, давай сюда водку!

Цыганъ вытащилъ откуда-то три жестяные стаканчика и налилъ ихъ до самыхъ краевъ. Прежде чѣмъ поднести стаканъ къ губамъ, старичокъ отвернулся въ сторону и что-то пробормоталъ. Нелли слышала, какъ онъ произнесѣ ея имя вмѣстѣ съ горячей мольбой о чемъ-то.

— Господи, помилуй насъ и защити! молилась дѣвочка. — Что мнѣ сдѣлать, чтобы спасти его?

Разговоръ длился еще нѣсколько минутъ. Говорили потихоньку о томъ, какъ получше взяться за дѣло и какія принять мѣры, чтобы отклонить отъ себя подозрѣніе, а затѣмъ старикъ пожалъ руку своимъ искусителямъ и ушелъ.