Лавка древностей. Том 2 - [10]

— А какъ ея нѣтъ дома, что я тогда скажу этому барину? волновался Китъ, подходя къ убогой квартирѣ матери. — Да такъ и есть, и свѣта не видно въ окнѣ, и дверь заперта. Если только она въ этой, прости Господи, молельнѣ, я бы кажется… я бы желалъ, чтобы эта молельня была подальше отсюда, закончилъ Китъ, вовремя удержавшись, и постучался въ дверь.

Отвѣта не было, но на стукъ какая-то сосѣдка высунулась въ окно и спросила:

— Кто тамъ?! Кого вамъ нужно?

— Это я, отозвался Китъ. — Скажите, пожалуйста, мама пошла въ молельню? въ Little Bethel?

Китъ съ трудомъ могъ выговорить ненавистное ему названіе часовни. Сосѣдка утвердительно кивнула головой.

— Будьте такъ добры, разскажите, какъ мнѣ туда попасть: мнѣ необходимо видѣть мать. Есть дѣло, очень спѣшное. Я долженъ во чтобы то ни стало вызвать ее оттуда, даже если бы она стояла за каѳедрой и говорила проповѣдь.

Однако, добыть необходимыя свѣдѣнія было не такъ-то легко: никто изъ сосѣдей не принадлежалъ къ сектѣ, собиравшейся на молитву въ вышеупомянутой часовнѣ, и если кто и зналъ ее, то только по имени. Наконецъ, отыскалась какая-то кумушка, которой случайно довелось тамъ быть вмѣстѣ съ миссисъ Неббльзъ: она какъ то зашла къ ней чайку попить, послѣ чего онѣ и отправились въ часовню. Она-то и указала дорогу Киту.

Часовня Little Bethel могла бы быть поближе къ центру города и въ болѣе удобной мѣстности, но тогда почтенный предсѣдатель братства не имѣлъ бы возможности прибѣгать въ своей рѣчи къ любимымъ сравненіямъ, называть молельню раемъ, куда ведетъ трудный, извилистый путь въ отличіе отъ приходской церкви, стоявшей на большой улицѣ. Какъ бы то ни было, но Китъ, хотя и съ трудомъ, добрался до нея и, остановившись на минуту, чтобы нѣсколько оправиться отъ быстрой ходьбы и отъ волненія, вошелъ въ часовню.

Названіе «Маленькая Bethel» весьма подходило къ молельнѣ. Дѣйствительно, это была очень маленькая часовенка. Внутри стояло нѣсколько маленькихъ скамеекъ, и маленькая каѳедра, съ которой какой-то маленькій человѣчекъ — сапожникъ по ремеслу, проповѣдникъ по призванію — говорилъ крикливымъ голосомъ, должно быть вовсе не маленькую рѣчь, судя потому, что большая часть членовъ маленькой паствы спала крѣпкимъ сномъ.

Спала и мать Кита. Утомленная предыдущимъ вечеромъ, убаюканная скучной рѣчью проповѣдника, она никакъ не могла противостоять одолѣвавшей ее дремотѣ и, наконецъ, заснула, хотя повременамъ изъ ея устъ вылеталъ легкій стонъ, какъ бы свидѣтельствовавшій о ея полномъ сочувствіи раздававшимся съ каѳедры благочестивымъ наставленіямъ. Спалъ и малютка на рукахъ у матери; а маленькій Яша, находившій, по молодости лѣтъ, что устрицы несравненно интереснѣе той умственной пищи, которую здѣсь предлагали въ такомъ изобиліи, поперемѣнно то засыпалъ, то широко раскрывалъ глаза, смотря потому, что надъ нимъ брало верхъ: дремота или страхъ, что проповѣдаикъ укажетъ на него съ каѳедры.

— Ну вотъ я и здѣсь, а какой изъ этого толкъ? все равно, если бы я былъ въ 20 миляхъ отсюда, разсуждалъ про себя Китъ, пробираясь къ незанятой скамьѣ, противъ той, гдѣ сидѣла его мать. — Подойти къ ней нельзя, а такъ она, пожалуй, просидитъ до самаго конца, а время идетъ. Хоть бы онъ замолчалъ на минуту, или хоть бы они запѣли, что ли!

Къ сожалѣнію, нельзя было разсчитывать ни на то, ни на другое. Проповѣдникъ объявилъ своимъ слушателямъ, что онъ не кончить проповѣди, пока не убѣдитъ своей паствы. Если бы ему удалось хоть на половину исполнить свое намѣреніе, то и на это потребовалось бы не менѣе двухъ часовъ.

Не зная, что дѣлать, Китъ сталъ съ безпокойствомъ оглядывать часовню и вдругъ… онъ увидѣлъ, какъ бы вы думали, кого? самого Квильпа. Тотъ смиренно сидѣлъ на маленькой скамейкѣ противъ каѳедры.

Ужъ не примерещилось ли ему? онъ усиленно теръ глаза, но видѣніе не исчезало: Квильпъ сидѣлъ на томъ же мѣстѣ, сложивъ руки на колѣняхъ. Шляпа его лежала на подставкѣ. На его грязномъ лицѣ блуждала обычная усмѣшка, глаза были устремлены къ потолку. Онъ ни разу не взглянулъ ни на Кита, ни на его мать, какъ будто и не подозрѣвалъ ихъ присутствія; но Китъ чувствовалъ, что все его вниманіе обращено исключительно на нихъ.

Какъ не велико было его изумленіе при видѣ карлика въ такомъ неподходящемъ для него мѣстѣ — его начинало мучить предчувствіе, что это не къ добру — ему некогда было предаваться размышленіямъ: ночь приближалась и надо было непремѣнно вызвать мать изъ часовни. Улучивъ минуту, когда Яша снова раскрылъ глаза, онъ чихнулъ, разсчитывая этимъ привлечь его вниманіе, и сдѣлалъ ему знакъ, чтобъ онъ разбудилъ матъ.

Какъ на зло, въ эту самую минуту ораторъ, съ жаромъ развивавшій какой-то тезисъ своей проповѣди, перегнулся всѣмъ корпусомъ черезъ каѳедру и, неистово жестикулируя правой рукой, впился глазами въ маленькаго Яшу — такъ по крайней мѣрѣ казалось ребенку — словно угрожая напасть на него, не въ переносномъ, а въ буквальномъ смыслѣ слова — если онъ пошевельнетъ хоть однимъ мускуломъ. Бѣдный мальчикъ сидѣлъ ни живъ, ни мертвъ: онъ не въ состояніи былъ двинуться съ мѣста, хотя и замѣтилъ, что Китъ дѣлаетъ ему знаки. Онъ и заревѣлъ бы, да боялся пастора и, какъ очарованный, глядѣлъ на него во всѣ глаза.