Латышские стрелки. Мировая революция как война за справедливость - [95]

. В них прослеживается политическое развитие России вплоть до роспуска Первой думы в июле 1906 года. Вебер особо выделил важнейшую особенность России, социальный макроконфликт в российском обществе: «…власть не подлежит никакой особой группе исключительно. Наоборот, все группы подлежат власти. Поэтому борьба в обществе идет не за землю или иную собственность, а за власть». Иными словами, власть в России – единственная реальная субстанция, которой имеет смысл обладать. Вебер: «Со своей стороны власть в течение столетий и в последнее время делала все возможное, чтобы еще больше укрепить коммунистические настроения».

Похожие рассуждения находим у А. Фурсова:

«Рассуждая о будущем России, следует учесть ее политическую особенность, ее византийское наследство. Во-первых, русская история создавалась и творилась в крайне неблагоприятных природно-климатических и исторических условиях. Русские люди осваивали и обживали ту зону, которую часто называют “евразийским неудобьем”. К тому же Россия была открыта и с востока, точнее с юго-востока, и с запада, отбивала удары со всех сторон. Во-вторых, для освоения этой территории понадобилась совершенно особая социальная и, что еще важнее, особая властная организация. Державообразующий элемент – русский народ – создал такую власть, которая не имеет аналогов ни на Востоке, ни на Западе. Это принципиально неограниченная власть. Неважно, как она называется: самодержавие или коммунистический порядок – но это единственная в истории власть, которая не ограничена ни ритуалом и религией, как это имеет место быть на Востоке, ни законом и иными субъектами, как это имеет место быть на Западе. Это власть, которая является субъектом сама по себе, то есть автосубъектом. И этот субъект стремится, чтобы других властных субъектов не было».

О возрождении «Красного» проекта по Хазину

Как предотвратить мрачный прогноз о неизбежной фрагментации России? По Фурсову, единственный выход – «экспроприация огромного паразитического слоя коррумпированных чиновников и плутократов», то есть возрождение Красного проекта.

Подобный вывод следует из рассуждений Михаила Хазина о глобальных проектах. Воспользуемся материалами доклада, прочитанного М. Хазиным в 2005 году на конференции в г. Кирове (Вятке)¹¹⁹.

Глобальный проект: от сетевой формы до империи

Глобальный проект – это наднациональная и надгосударственная идея, которая, в принципе, может стать базовой для определения системы ценностей любого человека на Земле. Глобальный проект – это основное понятие, которое, по мнению авторов доклада, является базовым для описания глобальных тенденций развития государств, их коалиций и цивилизаций.

Разумеется, не каждая идея, претендующая на «надгосударственность» и «глобальность», может стать базой глобального проекта. Только история является тем инструментом, который отбирает из сотен и тысяч вариантов действительно глобальные. Необходимо, чтобы идея соединилась с повседневной практикой жизнедеятельности, вобрала в себя обычаи, сформулировала набор правил и процедур, по которым должен существовать не только каждый отдельный человек, но и сообщество людей в целом, то есть выработать Норму. Норма – это буфер между Идеей как совокупностью неизменных догматов и повседневной жизнью.

Собственно говоря, разработка такой Нормы – это обычное состояние для любого многонационального государства, такого как Россия, в котором необходимо привести «к единому знаменателю» совершенно различные по истории и культуре народы. Понятие Нормы можно иллюстрировать терминами религии. Например, в Христианской Идее ростовщичество презираемо, но в норме жизни христианских государств – терпимо, особенно в тех, где христианство ослаблено за счет пропаганды «протестантской этики».

Коммунизм предполагал мировую революцию, но с некоторого времени мало кто вспоминал этот тезис, однако совсем убрать было невозможно: у основоположников он был записан, а править основоположников было нельзя. Норма – это сложная система смыслов, являющаяся предметом молчаливого согласия. Однако именно она становится основой для создания сводов правил и процедур, которые можно назвать законами, кодексами, инструкциями, то есть разного рода формализацией Нормы.

Любой проект, даже потенциально претендующий на то, чтобы стать глобальным, начинается как сетевой. Образуются и умножаются ячейки сторонников Идеи, совершенствуются ритуалы, формулируются правила поведения и взаимодействия. Пока что ячейки не связаны отношениями подчинения. Они договариваются по принципиальным вопросам (чаще всего – на почве противопоставления своей общей проектной системы ценностей всем остальным), но действуют самостоятельно. Можно сказать, что пока их ведет сама Идея, Норма еще только складывается.

В качестве примера сетевой формы проекта можно привести христианство первых веков нашей эры, когда сотни и тысячи проповедников несли людям идеи этой тогда еще новой религии, или современное состояние Ислама, который, однако, представляет собой вторичное возрождение проекта.

Сетевым образом развивался «Красный» проект в XIX веке, когда сотни и тысячи его сторонников несли в массы новую систему ценностей, противостоящую капиталистической.