Ласурские призраки - [51]

– Это ни в какую пещеру не лезет! – согласился с ней Синих гор мастер. – И хотя я помню, что с вами отправиться мы никак не можем, в моем сердце печаль цветет махровым цветом!

– Лучше вспомни, почтенный мастер, о сказке про Спящего красавца, – проворчала Руфусилья, накладывая в свою тарелку оладушек, наскоро напеченных Виньовиньей в честь гостей. – Я вот что-то такое помню… из детства. Но, Торусова плешь, взяв в руки свой первый деревянный топорик, о сказках я забыла напрочь!

Вырвиглот, оказавшийся за столом рядом с Виньо, сделал стремительное движение и передвинул левее тарелку с тонко нарезанной ветчиной. Альперт Попус, который не знал, куда девать руки, сидел так прямо, будто проглотил палку от швабры и разговаривал исключительно вежливо, с удивлением посмотрел на него. Дробуш улыбнулся ему во все зубы, и молодой маг поспешил отвести взгляд – у неказистого мастерового была улыбка монстра из преисподней.

«Ах ты, лабрадорит треснутый! – возмутился Кипиш, рухнувший вместо вожделенной тарелки с мягкой ароматной ветчиной прямиком на жесткую столешницу. – Да как ты смеешь лишать меня, великого и ужасного, насыщения?»

«Хорошо, что Аль это не видит, – беззвучно засмеялся Дикрай, – могу представить его лицо в этот момент!»

«Лучше не надо, – качнула головой Вита, – он и так не знает, куда себя деть! Такое ощущение, что его никогда не приглашали в гости».

– Спящий красавец, значит, – Йож в задумчивости почесал бороду. – В некоей долине стоял некий замок, в котором жил…

– …Некий принц, – хихикнула Тариша.

– Гномий принц? – удивился Ягорай. – Насколько я помню историю вашего народа, члены королевской семьи всегда обитали в Подземье.

– Так и есть, – кивнул Йожевиж, – вот только сказка родом из тех времен, когда Братья еще не создали гномов, и в Драгобужье жили не они, а первые люди, сотворенные Богами. Позже гномы переняли у эльфов словосочетание, которым те их называли – «Гаэш раваиль», что значит первородные.

– И что же он натворил, этот принц? – заинтересовался Дикрай.

– Не принц – король, и не только он, но и весь его народ, – пояснил Йож, дернув себя за бороду. – Создавая первых людей, Боги наделили их силой и магией, равными эльфийской. Но если эльфы почтительно относились к своим создателям, называя их Каскарты, то есть, старшие братья, то гаэш растеряли свою благодарность. Они быстро учились и постигали мир, добывая новые знания, и однажды решили, что могут поравняться с Богами. Король Аллодай был человеком редкой силы и красоты. Он объявил себя Богом и приказал своим людям по всей стране выстроить храмы, которые роскошью и великолепием затмили бы храмы старых богов. Естественно, Богам это не понравилось. Однажды в городе гаэш появилась прекрасная дева. Дева была настолько восхитительна, что с ней не могли сравниться лучшие красавицы. Узнав о необычной страннице, Аллодай приказал привести ее, а увидев, воспылал такой страстью, что позабыл обо всем на свете. Он решил возвести ее на свое ложе и сделать женой, ибо только такому великому королю как он, подобало иметь жену настолько прекрасную, как она. Дева не сопротивлялась его желанию, но, оказавшись на ложе, предупредила: «Если ты поцелуешь меня, Аллодай, уснешь мертвым сном на тысячу лет вместе со своим народом!» Король расхохотался в ответ и заявил, что засыпает он только по своему желанию, и никто на Тикрее не смеет угрожать ему и его народу. «Что ж, – ответила красавица, – будь по-твоему. У тебя будет тысяча лет, чтобы оценить, так ли ты могущественен, как думаешь!» И она вытянулась на ложе и приготовилась ему отдаться…

– Ах… – судорожно выдохнула Виньо.

– Каких только неприятностей не бывает от любовей!.. – проворчала Руфусилья.

– Мы все – внимание, почтенный мастер, – усмехнулся Грой, – продолжай, пожалуйста. Вот с этого места поподробнее!

Тариша, сидевшая между ним и Дикраем, засмеялась и двинула Вироша локтем в бок.

– Да это почти все, – улыбнулся Йожевиж. – Едва Аллодай коснулся устами ее губ, как его подданные начали засыпать один за другим. Почувствовав неладное, он хотел прервать поцелуй, но не тут-то было. Красавица сжала его в объятьях таких крепких, что он не мог пошевелиться, и продолжала целовать сама до тех пор, пока тяжелый сон не смежил и его веки. Тогда она встала с ложа и… исчезла. Это была сама Даллия – богиня любви.

– Отомстили, значит, Боги… – мрачно констатировал Дробуш и сделал руками выразительный жест, словно откручивал кому-то голову.

– И что было дальше? – не выдержал Дикрай.

Йож пожал плечами:

– Наступила Вечная ночь и стерла страну Аллодая с земли, оставив в народной памяти лишь сказание о Спящем красавце. Но по преданию любой, кто попадает в Лаартен – город короля гаэш раваиль, засыпает мертвым сном.

– Это мы туда собираемся? – с подозрением спросила Торусилья. – Что-то я не горю желанием навсегда уснуть рядом с истлевшими останками каких-то древних высокомерных засранцев.

– Боишься? – добродушно поддела сестра.

Младшая рубака вспыхнула.

– Руфусова коса, ничего я не боюсь! – воскликнула она. – Но враг должен быть таким, чтобы ему можно было надавать по кумполу. А враг, которого не видишь и не чувствуешь, а потом ты, бац, истлевшие останки, – это совсем другое дело!