Ласточкин хвост - [34]

— Ник!.. — хватаясь за перила, она бросилась наверх.

Из дверного проёма на втором этаже лился тусклый жёлтый свет. Перехватив поудобнее сумку — чтобы, при случае, можно было ударить, — переступила порог.

На потолке раскачивалась одинокая лампочка. Из дальней комнаты донёсся шум возни, и Энесс заглянула за угол.

— Он? — прижимая беглеца к стене, Никлас крепко держал его за грудки. При этом ботинки Рёзеля едва касались пола, а слетевшая шляпа сиротливо валялась на полу.

— Он, — кивнула Энесс. — Ну что, менэйр Рёзель, доказательства мне и не потребовались. Ваше бегство — самое очевидное из них. Теперь вы расскажете нам всё, что знаете о Катарине, или…

— Не знаю! — почти задыхаясь, он хватал ртом воздух, изо всех сил пытаясь освободиться. — Клянусь, ничего не знаю! Я к этому… никакого отношения…

Он закашлялся, когда Никлас ослабил хватку, но уже в следующий миг тяжёлый удар прилетел торговцу в ухо.

— Ты ей дурь толкал, ублюдок? Говори!

— Никлас…

Но он её не слышал. Или не хотел слышать. Под руку подвернулся идеальный шанс выместить гнев. Беда заключалась в том, что полуживой Рёзель, на которого градом сыпались тумаки, вряд ли сумеет помочь им в таком состоянии.

— Прекрати, — бросившись вперёд, она почти повисла у него на локте. — Хватит! Мы ведь так ничего не добьёмся!.. Только посмотри на него! Доволен?

— Поделом, — сухо сплюнув, Йонссен отступил к окну.

Рёзель кое-как сел, прислонившись спиной к стене. Достал из кармана платок, чтобы вытереть подбородок. Губы тряслись.

— Я… Она приходила ко мне за товаром. Дважды в месяц, по воскресеньям… последние полгода. Но на прошлой неделе не пришла… Это всё, что я знаю.

— Где вы встречались? — набор дежурных вопросов Энесс знала на зубок. Пожалела лишь, что при ней не оказалось блокнота и ручки.

— Обычно в «Бригантине»… Но как-то раз она заходила сюда.

— Одна?

Он, слегка поколебавшись, кивнул.

— Вы видели с ней мужчину? Богато одет, хорош собой — возможно, при деньгах.

— Не помню такого.

— А если хорошенько подумать?

Рёзель скорбно покачал головой. За стеной раздался странный звук, похожий на стон.

— Это ещё что? — Никлас хмуро уставился на дверь.

— Линдис. Он… безобидный, можете сами посмотреть.

Никлас толкнул соседнюю дверь, и Энесс тут же его потеснила, с любопытством заглянув в полутёмную каморку. На тонком матрасе лежал человек. Худой, нечёсаный, в одних штанах. Лежал, свернувшись калачиком, да так, что лица почти не видно — только острые рёбра вздымались под бледной кожей.

Он что-то едва слышно бормотал себе под нос. Шагнув ближе, Энесс различила череду несвязных слов.

— Не придёт… ни завтра, никогда… больше ничего у меня не… пить, — его взгляд вдруг стал осмысленным, упёршись в Энесс.

— Вернись к Рёзелю, — кивнула она Никласу, — я принесу бедняге воды.

С трудом протиснувшись в кухню, журналистка зажгла свет и зажмурилась. От творившегося здесь бардака ей стало почти физически больно. Выудив из горы грязной посуды стакан, она долго отмывала его под краном, прежде чем вернуться к Линдису. То, что он давно «сидел» на пыли, было ясно даже слепому.

Воду он выпил жадно, в несколько больших глотков, и тонкая струйка стекла по подбородку. Если бы не восковая кожа и залёгшие под глазами мешки, выглядел бы парень вполне симпатичным.

— Добрая, — улыбнулся он какой-то неестественной улыбкой, — совсем как она… ты из Сообщества?

— Я не… Что такое «сообщество»?

Но он продолжал улыбаться, глядя куда-то мимо неё.

— Линдис? Что такое «сообщество»? — уже настойчивее повторила Энесс. — Пожалуйста, расскажи мне.

— Красивая, — неожиданно протянув руку, он погладил её по волосам и коснулся пальцами серёжки.

— Нравится? — удивительно, но она не раздумывала ни секунды. — Вот, держи. И вторую тоже.

Несколько секунд Линдис любовался на серьги, лежавшие на ладони, как на великое сокровище, а затем запустил руку под матрас и достал оттуда мятую листовку. Не произнеся больше ни слова, отвернулся к стене: их маленькая сделка прошла удачно.

Поднявшись с колен, Энесс поспешила вернуться в главную комнату.

— Что это? — бумажка вмиг оказалась под носом у Рёзеля. Тот заморгал, вглядываясь в чёрно-белое изображение.

Оттуда на него смотрел изящный женский глаз, стилизованный под старинную гравюру. Вокруг бежали причудливые символы, перемежаясь привычными буквами. «Взгляни на мир по-новому — присоединись к Сообществу».

— Какой-то политический лозунг? Партия? Секта? — Рёзель замотал головой. — Клянусь, я к этому дерьму никакого отно…

— Это мы уже слышали. Знаешь, кто принёс это сюда? Кто дал Линдису?

Дилер взглянул на неё почти с мольбой.

— Может, и она… Я не знаю. Больше ничего не знаю.

Энесс нехотя сложила бумажку пополам и спрятала в карман: новости на сегодня себя исчерпали. Бросила взгляд на молчавшего Никласа — тот по-прежнему стоял у окна, подпирая ветхую раму плечом. Только на ладони лежали пакетики сизой пыли.

— Это мы тоже заберём, — он усмехнулся, глядя на побелевшего, как полотно, Рёзеля, — в качестве компенсации. И если хочешь сохранить оставшиеся зубы, лучше промолчи. Идём.

Подтолкнув Энесс к выходу, он следом за ней покинул квартиру.