Ларин Петр и параллельный мир - [116]

— Простите, — осмелилась потревожить хозяйку Соня, — не могли бы вы…

Что сказать дальше, Туманова не знала. Во-первых, она хотела просить о помощи, чтобы укрыться от погони, но не осмеливалась. Во-вторых, она не знала, как это сделать, а в-третьих, у неё почему-то не поворачивался язык… Её спутники тоже стояли молча, словно потеряли дар речи. Наконец, выждав паузу, на помощь гостям пришла сама хозяйка. Она повернулась к ним, и у детей вырвался возглас восхищения. На ребят смотрело красивое молодое лицо. Однако само несоответствие фигуры и лица наводило на ребят панический страх.

— Я всё могу, — проскрипела колдунья. — Однако стоит ли делать это? И особенно для таких дерзких, самоуверенных и негодных ребятишек!

Гангремена угрожающе сверкнула чёрными глазищами, от взгляда которых у детей головы втянулись в плечи, а ноги предательски приросли к полу.

— Ко всему прочему, — продолжила старая колдунья, — я не занимаюсь благотворительностью и добрые поступки вредны мне для здоровья.

В помещении возникла напряжённая тишина.

— Может быть, мы и дерзкие, — внезапно возразила тихим, но твёрдым голосом Соня, — но вижу, вы не такая плохая, какой хотите казаться.

От такого смелого заявления хозяйку передёрнуло, и она, быстро завертевшись, вдруг приняла второй образ. Морщинистое, дряблое лицо на крепком молодом теле так поразило гостей, что они едва не присели от удивления и страха.

— Я не такая? — зло рассмеялась ведьма. — Да что вы можете знать обо мне! Вы, ничтожные сопливые букашки! Что вы понимаете в этой жизни?

Старуха кричала и бесилась, однако в её голосе ребята почувствовали не угрозу, а скорее отчаяние и боль.

— Мы, конечно, мало что понимаем в этой жизни, — осмелился заметить Пётр Ларин, — но в каждом человеке всегда есть хорошее.

Гангремена недовольно посмотрела из-под нависших бровей, однако не стала возражать светловолосому мальчику и вступать с ним в спор. Витька Трошкин также не остался в стороне и вставил свой пятак.

— Да и мы не такие уж плохие, — заметил осмелевший брюнет. — Можем и вам помочь…

Старая колдунья снисходительно посмотрела на кучерявого мальчика с чемоданчиком.

— И чем же?

— По хозяйству, — ответил Витя. — Крышу там починить, электричество провести, да мало ли что можно придумать.

На предложение мастера на все руки хозяйка вдруг громко рассмеялась, а потом пренебрежительно махнула рукой.

— Вот именно, мало ли чего ты можешь придумать и наворотить, — немного успокоившись, серьёзно ответила Гангремена. — Я удивляюсь, Трошкин, как это ты ещё не взорвал мою хибару. Нет уж, спасибо, алхимик, как-нибудь без твоей помощи проживу.

Ребята были удивлены такой осведомлённостью колдуньи, которая явно знала о похождениях Витьки, а следовательно, и всей троицы. Но больше всего их поразило то, что Гангремена назвала Витьку по фамилии. Хотя, если бы они были не столь возбуждены и не находились бы на волоске от смерти, они бы поняли, что для великих колдунов и магов это пустяки. Возможно, посыпались бы вопросы, но за стенами избушки наконец-то раздался шум. И ребята и Гангремена были уверены, что к ним спешат кот Обромот со своим хозяином.

— Уважаемая Гангремена, — взмолилась девочка, — спрячьте, пожалуйста, нас!

— Да, и если можно то поскорее, бабуля! — добавил вездесущий и непоседливый Трошкин.

Старая колдунья недовольно посмотрела на кучерявого наглеца, а Пётр, едва заметно толкнул товарища в бок.

— Какая я тебе бабуля, внучок?

— Разумеется, если вы не боитесь Сам Самыча, уважаемая, — схитрил Ларин, надеясь сгладить неловкое выражение Трошкина.

Гангремена угрожающе заскрипела пожелтевшими от времени зубами. В унисон ей заухал филин и зашипела гадюка.

— В моём возрасте бояться вредно для здоровья, — зло усмехнулась старая ведьма. — Однако я не должна вмешиваться в ход предначертанной судьбы. К тому же тут слишком мало места для вас троих.

— И что же нам делать? — с мольбой в голосе спросила девочка, отчётливо слыша приближение смертельных врагов.

От волнения руки девочки задрожали, и она, чтобы скрыть своё волнение, стала нервно поправлять одежду. Однако вышло ещё хуже. Из-под одежды выпала истрёпанная тетрадь. Соня нагнулась, чтобы поднять её, однако старая колдунья мгновенно отреагировала. Она молниеносно бросилась вперёд и, проворно опередив девочку, схватила тетрадь.

— Что это? — удивлённо проскрипела Гангремена, внимательно перелистывая пожелтевшие страницы.

— Моя тетрадь. Она досталась мне по наследству.

Старуха с интересом посмотрела на Туманову, потом на тетрадь.

— Где я видела эту тетрадку? — задумчиво произнесла старуха.

Ребята удивлённо переглянулись. Колдунья задала вопрос, но непонятно кому, то ли ребятам, то ли спрашивала у себя.

— Так что вы решили? — прервала её размышления Соня.

Умная женщина понимала, что медлить нельзя, но что-то сдерживало её, и она никак не могла принять верного решения. Однако это могло только показаться со стороны.

— Я могу спасти только, — ведьма сделала выжидательную паузу, от которой в избушке воцарилось неимоверное напряжение, — только одну тебя, — сухо произнесла старуха, глядя на девочку.

Туманова удивлённо и даже непонимающе захлопала длинными ресницами. Предложение, сделанное ведьмой, никак её не устраивало. Девочка посмотрела на мальчишек, которые молча стояли в стороне, и твёрдо произнесла: