Ларин Петр и фабрика волшебства - [13]

Все приметы, рассказанные разговорчивой старушкой, в голове Петра Ларина начали путаться. Камень, сосна, в которую ударила молния, просека, тропинка, болото с клюквой…

«Как-нибудь доберусь», — подумал мальчик.

Огромные сосны загадочно шумели и поскрипывали. Мальчик с рюкзаком за спиной шёл по песчаной дороге, переступая через корни огромных деревьев. Он думал о том, как будет разыскивать Соню Туманову, что ей скажет при встрече, пытался угадать, что ответит она, и совсем забыл о приметах. Миновал камень, лишь скользнув по нему взглядом, прошёл мимо сосны, расщеплённой ударом молнии, загляделся на пёстрого удода, перелетавшего дорогу.

Свернул не в ту сторону, куда следовало. Лес становился всё глуше и глуше, дорога постепенно сужалась. Под ногами был уже не жёлтый песок, а густая зелёная трава. Ветви орешника смыкались над дорогой, делая её похожей на тёмно-зелёный тоннель.

Затем Пётр Ларин свернул ещё раз. Плутая час по лесу, он понял, что заблудился. Под ногами захлюпала вода, запахло болотом.

Он сел на поваленное дерево, упёрся локтями в колени, обхватил голову руками. Уже смеркалось. Становилось страшно в лесу, но в какую сторону идти, Пётр не знал.

— Да будь ты проклято, болото! — сказал он.

Собрав волю в кулак, опираясь на суковатую палку, он побрёл прямо через кусты. На песчаную дорогу вышел уже почти без сил. Впереди он увидел что-то светлое.

«Лошадь», — подумал мальчик, ускоряя шаг.

Но это была не лошадь, а большой белый камень, тот самый, о котором говорила старуха с базара. У камня путешественник перевёл дух, собрался с мыслями, восстановил в памяти слово в слово весь рассказ торговки грибами.

Он вышел из лесу, когда солнце уже село. Над горизонтом взошла огромная ярко-жёлтая луна, похожая на огромный шар, зависший над землёй. В здании графской фабрики светилось несколько высоких окон с решётчатым переплётом.

«Вот она, школа номер семь!» — обрадовался он.

Мальчик побежал к ней.

Железные ворота оказались заперты, и Пётр, вцепившись в прутья руками, принялся их исступлённо трясти, при этом он кричал:

— Эй, есть здесь кто-нибудь? Откройте, пожалуйста!

Над воротами покачивался тяжёлый замок.

— Ты чего кричишь? — тяжёлая ладонь легла мальчику на плечо, заставив его вздрогнуть. Перед ним стоял мужчина в высоких резиновых сапогах с лопатой в руке и тонким деревцем, выкопанным прямо с корнями.

— Мне школа нужна.

— А ты кто такой? — строго спросил мужчина, поправляя на голове старую фетровую шляпу.

— Ларин Пётр, — ответил мальчик.

— Что тебе здесь надо, Ларин Пётр, в столь поздний час?

— Я в лесу заблудился, — принялся объяснять мальчик. — Я приехал в посёлок на автобусе. А в Питер на поезде из Москвы.

— Большую дорогу проделал!

В руке у мужчины появился тяжёлый ключ.

— Ну проходи, Ларин Пётр. Раз уж ты добрался до школы, дождись утра. Сейчас ты никуда не пойдёшь, ночь на дворе. Ступай за мной, — закрывая замок, произнёс мужчина приятным мягким голосом.

Вскоре они добрались до трехэтажного кирпичного здания, обсаженного цветами, которые источали в ночи пронзительный аромат. Невысокое крыльцо, тяжёлая деревянная дверь, и мальчик с мужчиной оказались в залитой тёплым светом маленькой прихожей.

— Преображенский Илья Данилович, — представился мужчина.

Только сейчас Пётр заметил маленькую седую бороду клинышком и круглые старомодные очки.

— Ты не стесняйся, снимай свой рюкзак, ставь на тумбочку. Не бойся, никто ничего не возьмёт. Проходи. Наталья Ивановна, у нас гость.

В двери появилась женщина с приветливой улыбкой на лице.

— Это Ларин Пётр, — представил гостя Илья Данилович своей супруге. — А это моя жена, — и повторил имя и отчество: — Наталья Ивановна.

В столовой над столом висел абажур с золотой бахромой, и от его света помещение выглядело очень уютным. Наталья Ивановна поставила на стол чашки, тарелки.

— Садись, где тебе удобнее, — Илья Данилович отодвинул стул.

Ларин сел, положив руки на колени.

Стены столовой были украшены различными бабочками и жуками, наколотыми на металлические шпильки. Маленькие, большие, яркие, пёстрые или почти серые насекомые замерли на стенах.

— Вы что, здесь и живёте? — спросил Ларин.

— И живём, и работаем, — ответил Илья Данилович.

— Вы, наверное, учитель биологии?

— Нет, это не я учитель биологии, — мягким тёплым голосом сказал Илья Данилович, — моя супруга преподаёт биологию, ботанику, зоологию и анатомию.

— А вы? — спросил Ларин и попытался сквозь стёкла очков увидеть глаза Ильи Даниловича. Ему это удалось.

— Я директор школы. Через несколько дней начнутся занятия, поэтому мы тут и хлопочем.

— А где же все дети?

— Приедут, — сказал директор.

— Они что, здесь и живут?

— Живут, когда учатся, на каникулы уезжают. Ты в каком классе учишься?

— Должен был пойти в шестой, — ответил Ларин.

— А учишься хорошо?

Ответить не дала Наталья Ивановна. Она поставила на стол поднос с едой.

— Что ты гостя мучишь своими вопросами? Вначале человека покормить надо, он ведь устал с дороги, а потом расспрашивай. Какой-то ты, Илья Данилович, странный, словно сам никогда в лесу не плутал.

— Приходилось, — ответил директор школы. — Только я не в этом лесу плутал, а в том, где всё совсем по-другому, — задумчиво произнёс Илья Данилович, подвигая чашку к мальчику.