Лапти болотного князя - [23]

– Что за отшельник жил в скиту? – спросил я Данилу.

– А я откуда знаю!

И в третьих, странный какой-то Михалыч, если он один знал, что в скиту очень дорогие, старые иконы, то зачем о них объявлял на весь свет? Конкуренты ведь появятся! Объявлять, о них, поступать против логики. Тебя могут опередить. Что-то тут не то! Почему он сам за ними не пошел? Крохобор Михалыч не будет швыряться просто так иконами Рублева. Перед кем он мечет бисер? Кого он хочет ввести в заблуждение? Как потом они попадут ему в руки? Тысячи вопросов и ни одного ответа.

Одно радостно! Хорошо, что Данила по своей обычной привычке врать, сказал, что скит находится рядом с деревней. Пусть теперь Князь и каскадер Андрей просто так полазят по окрестностям. Неожиданно я понял, что злорадствую, и хочу опередить их обоих. Гм…м… Я согласен был рассмотреть любое предложение Данилы насчет похода в скит через болото, там ведь Рублев.

Одно меня смущало, неправдоподобная легкость, с которой мы напали на след потенциального богатства. В реальной жизни так не бывает. За простой кусок хлеба приходится потеть и бороться, а тут такой кус, да еще с маслом и икрой, кладут тебе прямо в рот. Только идиот может не догадаться, что рублевый тезка Андрея – это Андрей Рублев! Я, как конь тряхнул головой. По-моему, Михалыч, держит нас всех за идиотов. Указал за просто так; почем, где, что и как! Ха…ха… дожили! Михалыч, стал доброхотом! А может быть там не Рублев, а что-то другое? Но что?

Даниле высказать сомнения? Смеяться – будет! Я – смолчал.

Глава 8. Утопленник

Дорогу, которую выбрал в обратный путь мой приятель, была поглуше и поболотистей. Но это его совершенно не волновало.

– Здесь раньше грузовики ходили и ничего, кое-где гать налажена, она вечная. Ты главное, езжай на всякий случай точно за мной, когда болота будем проезжать. Я дорогу знаю.

Чем хороша природа во всех ее проявлениях, так это тем, что когда растворяешься в ней, все земные тревоги моментально улетучиваются.

Мы уже проехали почти треть пути, когда Данила неожиданно остановился.

– Макс, скит там! За болотом!.

– Ну и что?

– Погоди, думаю!

Мой дружок, как Илья Муромец с известной картины Васнецова смотрел из-под руки вдаль. В одежде княжича он и правда был похож на былинного богатыря. Справа от нас расстилалось бескрайнее болото, поросшее кочками с чахлыми сосенками. Малодушная мысль шевельнулась во мне, утонем ведь. Мне показалось, что он угадал мои мысли и ободряюще заявил.

– Не боись, через час вернемся и ног даже не замочим! Жалко только коней придется здесь оставить. Но мы их к деревьям привяжем.

Я оглянулся по сторонам. От былой решительности не осталось и следа. Страх сдавил горло. Если мне сейчас отказаться от его предложения, он скажет, что струсил, а если молча уехать, то в какую сторону? Я только сейчас понял, что в лесу не могу ориентироваться.

– Ты что утонуть захотел?

– Где, в болоте? – удивился Данила. Он меня успокоил. – Да, я не об этом раздумывал, не бойся, я думал, что мы будем с Рублевым делать? Там ведь правда икона на стене висела. И бабка не подсказала, что это… Только перекрестилась на нее… Тьфу старая кикимора, теперь тащись по воде на тот край.

– Но ты же сказал, что мы даже ног не замочим.

– Сказал! – Данила посмотрел на меня, как на чумного, – хочешь на саночках кататься и не перевернуться? Так не бывает!

Честно говоря, я начал сожалеть, что влез в эту авантюру. Прокатиться захотелось, новые места посмотреть! Теперь смотри, хоть заешься, кругом одни болота и ничего более. Что я в них еще недавно находил такое прекрасное? Волны зеленые колышутся. Озера прозрачные зарастают. Ледники тают! Тьфу, идиот. Вот оказывается, как можно самому себе мозги запудрить. А теперь ни в зад, ни вперед, хоть волком вой посреди ставшего вдруг чужим, бескрайнего леса. Стой и жди, что этот стратег решит.

– Да тут близко. Где-то здесь под деревьями мы с бабкой две слеги оставляли… Слезай, – стал командовать мой дружок.

Я понял, что он принял окончательное решение. И как бы в подтверждение моей мысли, Данила заявил: – Если мы с тобой, этих двух артистов не опередим, они этот скит в два дня раскрутят.

Я усомнился.

– Но ты же пустил Князя по ложному следу. А каскадер Андрей, так тот вообще ни ухом, ни рылом.

Данила привязал коней к дереву и, вручив мне подобранную под деревом слегу, сказал:

– Если собаки взяли правильный след, их теперь ничем не собьешь.

– Какие собаки? – удивился я.

– Ты видал, как ханский пес – посол, по следу, за нами, точно вышел на деревню?

– Ну?

– Палки гну. Он в этот скит, может быть, еще раньше Князя доберется. У них, между прочим, у этих гробокопателей нюх, особенный. И плакал тогда наш Андрей Рублев. Вот тогда уж точно посол, продаст икону и будет греть пузо где-нибудь на Багамах, а в это время на его конюшне Великий Князь из шапки Мономаха станет кормить его коня. Или будет наоборот. Клянусь, один Князь, другого обязательно наймет, чтобы хвастаться перед друзьями, что у него на конюшне князь. Слазь!

Добил меня Данила. Во мне сразу проснулся частнособственнический инстинкт. Оказывается он намного сильнее страха, вот не знал. Икона должны быть только нашей.