Ландскнехт шагает к океану - [5]
Ян с тоской глядел на угольно-чёрную, не освещённую середину реки. Туда, на стремнину, не дотягивались кровавые ручьи, текущие с городских улиц, там не плавали трупы сброшенных с береговых укреплений. Чистота и прохлада манили неудержимо и безнадёжно.
Сзади совсем рядом раздались пьяные крики. Ян затравленно огляделся и тут вдруг, совсем недалеко, заметил лодку, приткнувшуюся к берегу.
При его торопливом приближении из лодки с писком полезли крысы. Одна особенно крупная тварь, вскочив на борт и выгнув спину, негодующе-угрожающе заверещала на Яна. Ну уж, после всего, чего он нагляделся за сегодня, это слишком! Перекувыркнувшись в воздухе от мощного удара, наглая крыса шлёпнулась в прибрежную грязь и, уже не мешкая, бросилась догонять товарок. На том месте, где ещё недавно стоял «гордость и краса протестантского мира», и ей, и всей многотысячной компании, шнырявшей по улицам и подвалам, давно заготовлено роскошное пиршество.
Ян заглянул внутрь лодки. Так и есть. До его вторжения серые плотно закусывали каким-то страдальцем и мало что от него оставили. Неясно было: здесь его прикончили и бросили зачем-то в лодку, или издалече приплыл он в компании своих пожирателей, умер сразу, или крысы терзали ещё дышащего. Тут же, в останках, копошились, попискивая, розовые, ещё голые и слепые крысята. Ян, не мешкая и менее всего думая о прежнем хозяине лодки, выгреб за борт всё кроме вёсел и оттолкнул лодку от берега.
Ян грёб, что было сил, стараясь ни о чём не думать и, только выйдя на стрежень, вдруг понял, что его смущало.
Да, сегодня Магдебург был гигантской бойней, но ведь только эпицентром смертоубийств. Убивали сегодня, да и вчера, да и ранее, на всём протяжении Эльбы — что вверх, что вниз по течению — убивали и на её притоках, да и на других германских реках и озёрах. И трупы, и ещё живых сбрасывали в воду.
Ещё два года назад, во время первого победного марша католиков к морю, целые селения по Эльбе и Везеру садились в лодки и отплывали на север. Хорошо, если хотя бы каждый десятый спасся — остальные все здесь, на дне. Значит, в реке не вода — кровь пополам с трупным ядом.
И с каждым новым гребком он неуклонно приближается к большинству на дне.
Сейчас только Ян увидел то, что впопыхах не заметил, торопясь отчалить. Дно, то ли прогнившее, то ли прорубленное, то ли прогрызенное, обильно пропускало воду.
Разложившиеся, обсосанные речной живностью трупы тянули к нему свои костлявые пальцы, и Яна вместе с дырявым корытом, на котором он наивно полагал спастись, заглатывала — нет не вода, но кровь, от которой он тщетно убегал и от которой ему уже никуда и никогда не убежать... Нет!
III
«Испанец» горел, выбрасывая клубы смолистого дыма в безмятежную голубизну небес. Огонь с ленцой облизывал крепкие двери крюйт-камеры, как бы размышляя: идти на свидание со своим любимым лакомством — порохом — либо растянуть удовольствие.
В трюме Михель наконец-то совладал с последним хитроумным запором и, отшвырнув крышку, замер в восхищении. Золото! Погрузив руки почти по локоть, Михель лихорадочно соображал — что же делать? Звать товарищей, бесплодно обшаривающих каюты и кубрики, — значит делиться, с другой стороны — ему столько не унести и не спрятать. А тут ещё чёртов корабль: вот-вот расколется, отправив меньшую свою часть к небесам, большую — на дно. Михель знал, что решение есть и оно близко, как вдруг... истошный крик вырвал его, словно воздушный пузырь, из обволакивающей пучины сна и вынес на поверхность убогой реальности.
IV
Вопил как резаный тот юнец, сосед, Ян, чёрт его забери!
— Не надо крови, не надо крови! — сейчас он уже хрипел, переходя на шёпот.
— Не надо крови?! Будет тебе сейчас кровь. Умоешься! Люди добрые, это ж надо — оборвать на таком месте!
Уже приведя в роковое движение занесённый кулак, Михель заглянул в побелевшее от напряжения, покрытое обильным потом — это на таком-то холоде, — в сущности, ещё мальчишеское лицо, и что-то внезапно перевернулось в нём. В лицо Яна не врезался кулак — на него осторожно легла раскрытая ладонь.
— Ну что ты, что ты, успокойся, — Михель поразился своему голосу, определённо переставая узнавать его.
Бредивший Ян, словно и кричал-то для того, чтобы кто-нибудь положил прохладную, да что там прохладную — ледяную — ладонь на его горящий лоб.
Михель оглянулся. Только громила-гарпунёр поднял кудлатую голову, в неверном свете жировика разглядел своего недруга, пробурчал какое-то проклятие, погрозил огромным кулачищем и рухнул обратно, тут же захрапев.
Остальные, вымотанные до предела на диком холодном ветру, под непрерывным градом летящих с океана солёных брызг и сыпавшегося с небесных хлябей мокрого снега, люди застыли в глубоком, почти мертвецком сне, пытаясь набраться сил для завтрашнего, такого же серого, холодного, безрадостного дня. Спят без снов, лишь там, в глубине каждого, неслышно извивается гложущий червяк страха — перед штормом, ледяными горами, бродящими в тумане, обезумевшими ранеными китами, морскими разбойниками, подстерегающими по пути на Север и с Севера. Но прежде всего — страх перед тем моментом, когда сильная рука бесцеремонно начнёт тормошить за плечо и грубый, просоленный и прокуренный, как у всех здесь, голос позовёт наверх. Поэтому старые моряки так дорожат сном и могут выспаться в ревущий ураган. Михель усмехнулся — а ведь ему приходилось частенько отдыхать в траншее, под непрерывным градом вражеских бомб, когда близкие разрывы подбрасывают чуть ли не на полфута вверх. А вот в море и он, и так же непривычный к морю и чем-то страшно напуганный Ян спят плохо.
Устав от затяжной, бессмысленной и кровопролитной Тридцатилетней войны, ландскнехт Михель решил оставить поля сражений и вступить в вольное братство морских разбойников. Для этого он нанимается матросом на китобойную шхуну. Осваивая новое для себя ремесло китобоя и попутно, против собственной воли, искренне привязавшись к юному ученику шкипера Яну, страдающему категорическим неприятием вида крови, Михель тем не менее вынашивает планы захвата судна. Но страшные воспоминания о проклятой войне не оставляют бывшего наёмника, и выбор у него остаётся только один... Роман «Морской наёмник» — заключительная часть дилогии известного писателя Сергея Удота о похождениях бравого ландскнехта Михеля.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Выстрел в Вене» — остросюжетный роман о невероятной истории спасения практически святого человека во время Второй мировой войны, за которую приходится платить по счетам его сыну уже в XXI веке. Внук советского офицера ищет в Вене встречи со знаменитым музыкантом из Аргентины. Но почему на ту же встречу стремится успеть старый немецкий антифашист? О цене свободы писали многие. А есть ли цена у святости? В серии «Твёрдый переплёт» издаются книги номинантов (участников) литературного конкурса имени Ф.М.
Книга повествует об истории полка конкистадоров, нашедших легендарный золотой город (Эльдорадо), что их и погубило.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.