Ландскнехт - [10]

Навстречу ему поднимался парень с рюкзаком за спиной. Он не разглядел Мельника и поэтому не успел испугаться. Парень спокойно дошел до своей квартиры, помещавшейся ниже коммерсантской, и занялся своими делами. Позднее, когда опера будут опрашивать жильцов, он ответит им, что ничего подозрительного в тот день не видел.

После гибели генерального директора АОЗТ "Тессей", ставшего жертвой каких-то отморозков, бандиты лишатся источника отмывания денег и будут вынуждены наладить связи с другой фирмой, рассматриваемой ими как запасной вариант. С этого момента большинство нелегальных сделок группировки полностью попадет под контроль Главка. О проведении секретной операции РУОПа на "земле", естественно, не узнают, и одним глухарем в местном отделении милиции станет больше.

Лейтенант Мельник получил четыре отгула и использовал их для благоустройства новой квартиры.

5

Квартира Мельника помещалась на шестом этаже. Выше жили только прапорщики. Второй и третий этаж достались руководящему составу, далее размещались чины поменьше. Подача горячей воды осуществлялась снизу вверх, так что на последнем, девятом, она текла тонкой струйкой. Впрочем, Мельнику было грех жаловаться. После своих отделочных работ он мог вдоволь поплескаться, правда, это продолжалось недолго. Внизу висела бумажка, оповещавшая жильцов, что в связи с регламентом испытаний они на месяц будут лишены этого удовольствия. Мельник снял грязную спецовку и залез под душ. С момента убийства прошел уже четвертый день, а он все не мог отделаться от тошнотного ощущения. Тогда, сев в машину, он уловил в глазах своего напарника старшего лейтенанта Бурцева смесь удивления и брезгливого любопытства. Бурцев кивнул на одежду. Мельник взглянул в зеркальце и ужаснулся: джинсы, рубашка и полоса вокруг глаз, не прикрытых маской, были забрызганы кровью. Бурцев получил квартиру напротив, и теперь, встречаясь с ним, Мельнику казалось, что ситуация повторяется – коллега как будто снова и снова спрашивал: "Чем же ты там занимался, маньячок?" Грязная работа, но грязь эта оседала где-то внутри. Мельник отчаянно оттирался мочалкой на базе отряда. Это не помогло. Дома он обнаружил кровь под ногтями и забрался в ванну. Вечером он напился. Хотелось забыться и хотя бы ненадолго вычеркнуть из памяти отвратительный долгий хрип и руки, тянущиеся к голове. Полина плакала. Она говорила, что видит в нем что-то звериное. Если у него это от работы, то лучше бросить работу. И не надо квартиры. Еще она говорила, что очень его любит, но ей страшно, и не только за себя. Если так будет продолжаться дальше – она уйдет. "Почему его нельзя было пристрелить?" – ответствовал на это Мельник и весь вечер ломал над этим голову. Потом он снова пошел мыться. Ночью он заснул под шепот жены, которая умоляла его бросить работу и вернуться, пока не поздно, к нормальной жизни. Полина приснилась ему в белой одежде и вся светилась. Или это была не она. Наутро Мельник проснулся с больной головой.

Мельник выключил воду и стал вытираться. Пальцы, на которых он состриг ногти до мяса, еще болели. Мельник переоделся в чистое и взял стремянку – она была у них с Бурцевым на двоих. Он позвонил в дверь. Открыла жена Бурцева – Антонина, бойкая молодая особа с острым стервозным взглядом.

– Принес? – деловито осведомилась Антонина и указала в угол: – Ставь сюда.

Из комнаты показался сам Бурцев, пышущий здоровьем атлет, имеющий первый разряд по биатлону. Он держал в руках кисточку и аккуратно, чтобы не замазаться, снимал резиновые перчатки,

– Привет, – обрадовался он соседу, – лестницу принес? Спасибо, я утром хотел бордюрчик наклеить. Ты как, закончил?

– Почти, – Мельник пожал ему руку. – А вы тут как?

– Тоже все, мы уже машину заказали. На той неделе во вторник будем перевозить. Поможешь грузиться?

– Конечно, – с энтузиазмом согласился Мельник.

– Может, чаю с нами попьешь? – смягчилась Антонина.

– Да, действительно, – поддержал ее Бурцев.

Кухня была вполне обжита. На стене висел пластиковый пенал, присутствовали три стула и старенький, но опрятный столик.

– Нравится? – спросил Бурцев.

– Нормально, – польстил ему Мельник.

Чайник уже кипел на медленном огне. Антонина достала кружки, заварку и тарелку с бутербродами.

– Здорово, – довольно констатировал Бурцев. – Своя квартира – это класс!

– Да, – утвердительно кивнул Мельник. – Хотя я начал привыкать к коммуналке.

– Бутеры бери. – Антонина разлила чай и присела с краю.

– Отдельная лучше любой комнаты и даже двух в коммуне, – мечтательно продолжил Бурцев.

Мельник вспомнил, что они до сих пор ютятся в офицерском общежитии, и мог только посочувствовать. Он взял бутерброд с вареной колбасой, обветрившейся и покрасневшей. Ему стало хорошо и уютно. Новая работа – новые товарищи. Глупости, у Бурцева по отношению к нему никакой брезгливости не было. Просто мелкие слабости характера и отсутствие привычки – вот и мерещится всякая ерунда. Мельник отхлебнул горячего чаю и откусил бутерброд. Наконец-то своя квартира, это было здорово. А работа… "Привыкну, – подумал Мельник. – Бурцева же не волнуют такие проблемы, и у меня все наладится".