Ландо Калриссиан и Огненный ветер Осеона - [42]

Его жирная рука, которая, предположительно, не использовалась годами, ловко заткнула пистолет за пояс шорт и замерла, готовая, впрочем, воспользоваться оружием снова. Это заняло бы всего какие-то доли секунды. Ландо отметил, что рефлексы у толстяка поразительные. А еще он заметил, что на отмеченном пороком лице миллиардера появилось выражение злобного удовлетворения. Этому человеку нравилось убивать.

— Сейчас меня интересует вопрос, мой дорогой капитан Калриссиан, — Мутдах оценивающе посмотрел на Ландо, — что же мне делать с тобой. Как ты видишь, я уничтожил — вынужден был уничтожить — двух офицеров при исполнении и представлявших закон. Несомненно, их хватятся. Я нелегально приобрел значительное количество вещества, строго-настрого запрещенного законом. Я склонил к преступлению правительственного агента. Короче, нет ничего, о чем я не мог бы с легкостью позаботиться.

Толстяк снова указал на стол.

— В верхнем ящике есть коробка отличнейших сигар. Зажигалку ты найдешь там же. Будь любезен — достань две из них, зажги и одну дай мне, а вторую возьми себе, — жирная рука вернулась обратно к пистолету.

Ландо выполнил инструкции, но сигары не зажег. Вместо этого он протянул одну Мутдаху и предложил ему «огоньку».

— Ой, ладно тебе, капитан! Полагаю, ты опасаешься, что я хочу тебя отравить или вообразил себе еще какую-нибудь подобную глупость. Вот: если не возражаешь, я раскурю обе, пока ты будешь держать огонь. Нет — не позволяй пламени их касаться. Теперь правильно — просто держи вот так, пока край не начнет тлеть. Так и нужно наслаждаться хорошей сигарой. Прошу, выбирай любую.

Ландо был игроком, профессионально манипулировавшим картами. И он знал, как «подтолкнуть» раздачу и предопределить — какую карту вытащит другой, хотя и будет казаться, что выбор ни от чего не зависит. Мутдах не пытался провернуть что-то подобное. Так что Калриссиан взял сигару — она оказалась очень, очень хороша.

— Что ж, — произнес он после пары глубоких затяжек. Ему не хватало сигар с тех пор, как он случайно изломал их на борту «Сокола», а грубые самокрутки, которые он сворачивал из оставшегося от них табака, не могли стать полноценной заменой. — Полагаю, что отпустить меня просто так ты не можешь. Поверь, мне плевать, употребление каких веществ доставляет тебе удовольствие, а эти двое, — Ландо обвел рукой комнату, где в невесомости парили останки Вобах и Фибота, — мне друзьями не были.

Боххуа Мутдах медленно выдохнул дым

— Я был бы склонен воспринимать эти слова серьезнее, если бы не видел выражения твоего лица, когда они были убиты. Подозреваю капитан, что ты только притворяешься пофигистом с девизами «пусть Центр беспокоится» и «живи и дай жить другим». А в душе ты — моралист, и мне придется всегда оглядываться через плечо. — Его массивные, обрюзгшие плечи колыхнулись. — Как ты можешь видеть, я нахожу такую перспективу довольно обременительной.

У Ландо перехватило дыхание. Он не питал никаких иллюзий относительно того, что должно произойти. С тех самых пор, как он увидел смерть Вайвы Фибота. Скоро пять трупов будут дрейфовать в воздушных потоках библиотеки и следующие несколько секунд определят — будет ли пятое тело худым и в униформе или же огромным и почти обнаженным.

— Так понимаю, договориться мы не сможем? Вопрос был риторический. Второй пистолет Ландо был не единственной его мерой предосторожности, но будь он проклят, если он видел, как сейчас может помочь остальное.

— Боюсь, что нет, — печально ответил Боххуа Мутдах. — И причина тому не одна. Во втором ящике стола ты найдешь наручники. — Он вытащил пистолет и направил его на игрока. — Я хочу, чтобы ты их надел. Если ты этого не сделаешь, я не убью тебя сразу, но скорее медленно поджарю. Первый выстрел перебьет твой позвоночник, так что ты будешь беспомощен и сможешь оценить последующую агонию. Будь добр, возьми наручники и надень их.

Ландо обдумал услышанное, посмотрел на дуло пистолета, посмотрел в недрогнувшие глазки Мутдаха и достал наручники. Это были прочные оковы — пара браслетов, соединенных регулируемым силовым лучом. Первоклассная и очень дорогая вещь.

— Правильно, — поощряюще промолвил миллиардер. — А теперь одень их.

Пожав про себя плечами, игрок защелкнул браслеты вокруг своих запястий. Он еще не сдался полностью — Мутдах явно что-то замыслил. Как бы там ни было, а он не заковывал Басси Бобах и ее партнера

— Премного благодарен, капитан. А теперь помести руки в эту петлю монофиламента. Да. Видишь ли, я упоминал, что причина, по которой я не могу тебя отпустить, — не одна. Ты помнишь это?

Раздражение отразилось на лице Ландо:

— Ну почему глупцы, вроде тебя, всегда питают пристрастие к драматическим монологам? Если собираешься меня убить — застрели. Но хватит уже тоску наводить.

Кровь прилила к лицу Боххуа Мутдаха С огромным усилием он принудил себя выпрямиться и направил оружие на Ландо.

— О первой причине я уже рассказал. Мои враги за мной охотятся и следят — не ослабла ли моя сила и не изменила ли мне удача. Но должен сказать, что это меня ни капли не волнует. Процветание «империи» Боххуа Мутдаха для меня значит даже меньше, чем ничего. Я органически не способен чувствовать беспокойство по этому поводу. Истинная причина, капитан, заключается в том, что я не хочу тебя отпускать.