Ламберт Херсфельдский. Анналы - [50]
В это же время>739 те, которые были в Гарцбурге, совершили множество славных подвигов воинской дерзости. Так, часто совершая вылазки, они совершали в соседних землях грабежи и многочисленные убийства и укрывались в крепости прежде, чем саксы успевали собраться в достаточном количестве для отражения насилия. Особенно же большие убытки они причиняли жителям расположенного по соседству Гослара. Ибо многих из жителей они убили, а их добро, которое было найдено за стенами города, разграбили в ходе частых набегов; кроме того, купцы чужеземных народов, боясь лишиться жизни, перестали возить туда свои товары. Когда однажды между ними на короткое время был заключен мир, некоторые люди из крепости прибыли в Гослар, чтобы решить там какие-то свои частные дела. И вот, напившись там и наевшись, они, разгоряченные крепкими напитками, ибо пьянство всегда было матерью раздоров, стали вести глупые и неуместные речи против тех, с кем выпивали, и укорять саксов за бездеятельность: они, мол, подняли против короля оружие не с воинской отвагой, а с овечьей. Присутствовавшие там саксы пришли в ярость и, затеяв драку, убили их, а трупы выбросили за ворота. Когда об этом стало известно тем, кто был в Гарцбурге, они вооружились с намерением отомстить за своих товарищей и, поскольку считали небезопасным открыто нападать на селение, со всех сторон укрепленное рвами и оградами и защищаемое храбрыми мужами, приготовились взять его хитростью.
Префектом Гослара был тогда некий Бодо, весьма угодный королю в мирное время и даже теперь, во времена смуты, сохранивший ему нерушимую верность, хоть и втайне, чтобы не быть схваченным и не лишиться в результате народного возмущения всего своего имущества. Получив указания от тех, что были в крепости, он подкупил пастухов, которые сторожили скот жителей Гослара, велев им вывести скот на пастбище чуть подальше от селения. Высланные из крепости всадники тут же его угнали. А остальные, вооружившись, укрылись в горах и лесах. И вот, когда в Гослар дошли слухи об угоне скота, все разом схватились за оружие и стремительно бросились в погоню, не ожидая друг друга, но каждый, как только мог, погонял коня, стремясь первым догнать врага и отнять у него добычу. А враги, изображая бегство, понемногу подпускали к себе преследователей, пока не завели их, потерявших бдительность, к самому месту засады. Тогда со всех сторон поднялся крик, и как те, что оставались в крепости, так и те, которые укрывались в расположенных по соседству горах, бросились на госларцев и до тех пор резали их, потерявших строй и бегущих, пока конец убийствам положил не разум, а ужас и отвращение к кровопролитию. Из-за этого и других подобного рода случаев саксы решили занять расположенный по соседству с крепостью холм и расположить там солдат, которые должны были непрерывно и бдительно нести сторожевую службу, препятствуя вражеским вылазкам. Но даже это не положило предела их дерзости, и они всякий раз, как только предоставлялась возможность, совершали враждебные действия и против тех, которые за ними наблюдали, и против других жителей провинции.
Между тем, когда близилось уже Рождество Господне, воины короля, которые были осаждены в Хазенбурге, постоянно направляли к королю послов, прося его во имя Бога, чтобы он придумал какой-нибудь план для их освобождения, ибо продукты у них уже на исходе и они изнывают от крайней нужды, так что если он своевременно не поможет им в их нужде, они вынуждены будут или умереть, или отдаться во власть врагов. Король, призвав для беседы архиепископов Майнцского и Кельнского, настоятельно просил их встретиться с саксами и договориться с ними об отказе осады крепостей и предоставлении им хотя бы краткого перемирия. Те, хотя и не сомневались в том, что усилия их будут напрасны, всё же обещали исполнить то, о чем их просили, ввиду настойчивости короля, и, тут же отправив послов, передали князьям Саксонии, чтобы они встретились с ними для переговоров в Корвее на следующую неделю после Богоявления.
В этом году сразу после начала саксонской войны прекратилось взимание десятины в Тюрингии; тюринги радовались тому, что нашли повод с оружием в руках защищать переданные им от отцов законы, а король огорчался, ибо из-за своих безрассудных посягательств на десятину едва не потерял царство вместе с жизнью.
В этом же году знаменитый Эгено, который навлек на баварского герцога Отто обвинение в уголовном преступлении, был схвачен во время разбойничьего набега и, ослепленный жителями, доведен до такой нищеты, что ходил по дворам и просил у людей подаяние. А граф Гизо>740 и Адальберт>741 с четырьмя сыновьями, по наущению которых этот злодей и сочинил ту трагическую басню, были убиты своими врагами из-за какой-то частной вражды в Гогенлиндене>742, крепости названного Гизо; так Бог отомстил за невиновность герцога Отто.
1074 г. Рождество Господне король праздновал в Вормсе, но жил там совсем не так, как подобало королевскому величеству. Ибо доходы с королевских имений ему не выдавались, а епископы, аббаты и другие должностные лица государства не оказывали ему обычных повинностей, но всё необходимое на каждый день покупалось ему за ничтожную плату. С ним, правда, были некоторые из князей, но они были без той пышной толпы слуг и без той свиты из воинов и писцов, с какими появлялись обычно; они пришли приветствовать короля с небольшой свитой и одетые чуть ли не как частные лица, лишь бы не быть уличенными в открытом отпадении в том случае, если они, будучи вызваны, откажутся явиться ко двору. Король ни в коем случае не разрешал им уйти от себя, полагая, что даже если они и не окажут ему помощи, то всё же внушат врагам сильный страх, когда те услышат, что против них собрались столь влиятельные в королевстве лица.
