Лаки-бессмертный. 9 книг - [5]

Уже вечером, после работ рабов опять собрали во дворе и там, привязав к столбу, кнутом жестоко высекли молодую рабыню Лину. Она всегда убиралась в доме и на плантации не выходила. Поэтому, когда с нее содрали одежду, Лаки поразился ее белокожести.

От первого удара вспух кровавый рубец через спину и Лина пронзительно завизжала. После третьего удара она лишилась сознания и повисла на руках, но Абдула велел продолжать и надсмотрщик Харум нанес еще семь ударов.

Наказание происходило в мертвой тишине. Рабы смотрели на Лину и боялись дышать.

Управляющий велел убрать девушку, поднялся на самую верхнюю ступеньку лестницы.

— Вы все должны работать аккуратно и прилежно. Иначе последует наказание. Урок всем ясен?

Толпа рабов стояла молча.

Лаки сжал кулаки. Лина была всегда добра к нему и при встрече целовала в щеку. От нее приятно пахло.

"За что ее так? Разве можно так?!"

От ощущения несправедливости и бессилия озноб пробежал по спине.

Абдула махнул рукой.

— Пусть все разойдутся! За работу, бездельники!

Так и пошло дело.

Каждый вечер во дворе кого-нибудь секли под скучающим взором управляющего. Сам он и до обеда и после проезжал по плантациям в палантине, на спинах четырех рабов и все обозревал с высоты. Если ему казалось что кто-то ленится-сразу назначалось от трех до пяти ударов кнута.

Число битых росло с каждым днем. Лина поправилась и теперь работала на плантации. Ее белое личико покрылось загаром и от нее теперь пахло потом и страхом.

— Лина?

Девушка вздрогнула и вжала голову в плечи.

— Извини, я тебя напугал…

— Иди мимо, Лаки, делай свое дело, иначе тоже получишь…

Лаки огляделся по сторонам.

— Его нет.

— Откуда ты знаешь? — девушка продолжала полоть грядку с луком, не поднимая головы.

— Он все видит, он везде…

— За что тебя так?

Девушка всхлипнула и не ответила.

Солнце уже спряталось за горизонтом, но небо еще на закате было светлым, когда Лаки подошел к озеру. Вечером всегда тихо и гладь озера гладкое как зеркало.

Лаки снял набедренную повязку и осторожно вошел в воду. Во все стороны побежали круги. У берега вода за день нагрелась, а дальше становилась прохладнее. Когда он вошел по горло, холод плескался у колен. Набрав воздуха, он нырнул глубоко, к дну с плотным, слежавшимся песком и лежал в холодной воде пока хватало воздуха. Когда вынырнул на поверхность вода в верхнем слое показалось очень горячей и это было приятно. Немного поплавав, он вышел на берег и замер. Возле него набедренной повязке стоял кто-то в белой длинной рубахе…Абдула!

— Как тебя зовут, пловец?

— Лаки, господин.

Абдула швырнул ему повязку и приказал:

— Иди за мной.

Делать нечего, пришлось идти, заматывая повязку на ходу. Во дворе светились фонари, зарядившиеся за день от солнечных панелей на крыше. Свет был резкий, белый и неприятно яркий.

Лаки шел за управляющим, соображая чтобы сказать в свое оправдание. Работы же закончены с закатом. Он никаких запретов не нарушал. В большой комнате от установки микроклимата казалось холодно, почти как на дне озера.

— Хочешь пить, мальчик?

Не дожидаясь ответа Абдула подошел к резному шкафу, открыл его, показав ярко освещенное нутро и протянул Лаки странный сосуд из стекла, заполненный синей влагой.

Сосуд оказался холодным и быстро начал потеть.

— Не знаешь, как открыть?

— Не знаю, господин….

Абдула ласково улыбнулся и снял с легким щелчком крышку с сосуда, вернул обратно.

— Пей, это очень вкусно.

Пахло из сосуда странно.

— Пей!

Лаки вздрогнул и, косясь на Абдулу поднес сосуд к губам. Отпил осторожно. Напиток был и сладким и кислым одновременно, а еще от него щипало на языке.

Абдула стоял рядом и был он ростом с Лаки. От прикосновения его горячей сухой ладони к спине мальчик вздрогнул и попятился.

— Куда же ты, красавчик?

Одна рука ухватила Лаки за талию, а другая влезла под набедренную повязку и взялась поглаживать его орган.

Лаки остолбенел на несколько мгновений.

— Вот и хорошо, вот и хорошо…не пожалеешь, мальчик…

У Абдулы воняло изо рта и его прикосновения, там внизу живота были омерзительны до дрожи!

Лаки рванулся, но его не выпускали и тогда он обрушил сосуд с синим напитком на голову управляющего….

Абдула завопил, хватаясь за голову обеими руками, а Лаки метнулся к двери и тут же попал в руки надсмотрщика Харума.

— Ах ты мразь! — вопил Абдула, размазывая кровь по лицу. — Запорю! Запорю, бастард! К столбу его!

Лаки не сопротивлялся, потому что оцепенел от страха, но его все равно били, пока тащили к столбу во дворе. Первый удар, жгучий как ожог он с трудом вытерпел, а потом начал кричать. Он был крепкий мальчик и потерял сознание только с шестого удара….

Глава четвертая

…Он очнулся от холода и вони. По ночам в пустыне бывает очень холодно. Сел на куче высохших отбросов и понял что он в помойной яме, что в сто шагах от кухни для рабов. Потрогал осторожно свою спину и поразился тому что не нашел следов жестокой порки.

"Почему меня бросили сюда? А может мне все приснилось?"

Очень хотелось, есть, и пить и мальчик побрел к кухне. Там всегда была вода и запас сушеных фруктов, не ходить же по грядкам в темноте в поисках спелых овощей!

На кухне тускло светил электрофонарь, кипела в кастрюле вода и кухарка Лурдия рубила большим ножом стебли латука для утреннего супа.