Лакей Богов 1 - [3]

— Н-но ведь ты всё это время только и делал, что бил в барабаны и играл на флейте!

— Занятия кагурой5.

— Играл с песком на пустошах...

— Церемония освящения земли.

— И с самого утра заговаривал зубы красивым женщинам!

— А это работа, — непринуждённо ответил Котаро, и Ёсихико посмотрел на него с подозрением.

— С какой стати жрец должен трепаться с женщинами? — с сомнением в голосе спросил Ёсихико, и Котаро протяжно вздохнул.

— Послушай, люди в храме работают, поэтому им следует платить, логично? К тому же здания надо ремонтировать, амулеты и талисманы обновлять, а ещё в году есть не один фестиваль, к которому надо готовиться, и все эти вещи требуют ресурсов.

— Р-ресурсов?..

Котаро сложил пальцы в кольцо, намекая на деньги, чем вызвал недоумённый взгляд Ёсихико. Жрец на его глазах вдруг стал похож на сборщика долгов.

— По этой причине важная часть работы в храме — поддержание отношений с семьями, которые жертвуют нам деньги, и беседы с компаниями-спонсорами, — объяснил Котаро с серьёзным лицом, сложив руки на груди.

Ёсихико смотрел на него ошарашенно. Ему всегда казалось, что друг немного не от мира сего, но, похоже, жизнь закалила его характер.

— Ёсихико, богов нужно уважать и бояться. Их нельзя почитать беспечно. Но есть и не менее важная работа.

Пробивавшееся из-за спины друга поистине летнее солнце слепило глаза. Ёсихико вскинул руку, защищая их, а Котаро объявил:

— Управление храмом — тоже бизнес.

Не выдержав головокружения, Ёсихико закрыл глаза.

— ...С тех пор, как я познакомился с тобой, мой мысленный образ типичного жреца стал каким-то странным...

— Жрецы тоже люди. Мы не питаемся одним лишь святым духом.

— Это-то так, но…

Наверное, это и есть та самая «подноготная». Тот самый мир, который совершенно непонятен стороннему наблюдателю.

— Кстати, а ты зачем сюда пришел? У тебя ведь сегодня поминальная служба? — вдруг спросил Котаро и обернулся, прекращая мести.

Ёсихико так изумился тому, что его друг запомнил дату — даже на мгновение растерялся.

— А-а, она была вчера. Жрец очень спешил, поэтому мы провели её на день раньше.

Первая годовщина смерти деда прошла без особых происшествий. Хотя семью Ёсихико никак не отнести к набожным буддистам, они, как и большинство японских семей, пригласили жреца на службу и организовали поминки.

— А сегодня я… просто зашёл по пути на работу, — Ёсихико отвёл взгляд и ни слова не сказал о том, что молился у Дайтенкю.

На глаза ему попался бронзовый фонтанчик павильона, из которого вытекала журчащая вода. Из-за неё по каменной чаше без конца бежали волны.

— А, ясно, — буркнул Котаро, явно желавший добавить что-то в духе «вот ведь лентяй», и вновь начал мести.

Затем ему на глаза попались новоприбывшие прихожане, и он дружелюбно поприветствовал их.

***

Закончив работать точно по часам, Ёсихико вышел из офисного здания и протяжно вздохнул. Мимо него прошёл юный коллега со словами «до свидания».

— …До свидания, — угрюмо ответил Ёсихико бодро удаляющейся спине.

На часах нет и шести вечера. Наверняка его коллега, будучи студентом, сейчас идёт куда-нибудь развлекаться. Ёсихико, который поленился даже переодеть белую спецовку, ещё раз вздохнул и побрёл вперёд. Стояла обыкновенная для Киото, расположенного в низине, жаркая и душная погода, от которой плавилось тело. Несмотря на сентябрь, зной никак не ослабевал.

Памятуя о словах матери о том, что «кто не работает — тот не ест», всё ещё находившийся в поиске постоянной работы Ёсихико устроился на полставки уборщиком, и каждый день оказывался в новом месте: то в больнице, то в торговом центре, то в офисном здании. Поначалу Ёсихико это не нравилось, но затем он привык и обнаружил: молчаливая работа автоматической щёткой подходит ему хотя бы потому, что Ёсихико считал слишком тягостным общаться с незнакомыми людьми.

— …Карьера, говорите? — прошептал Ёсихико, волоча обутые в изношенные кроссовки ноги.

Для человека, которому не удаётся даже найти новую работу, это мечта в квадрате.

С младших классов Ёсихико занимался бейсболом, и мечта о выступлении в Косиэне6 даже однажды сбылась, когда в старших классах его взяли на третью базу, однако их команда вылетела после первого же матча. После этого он по рекомендации поступил в университет, имеющий бейсбольную команду, а там ему посчастливилось попасться на глаза менеджеру сильного бейсбольного клуба, принадлежащего крупной фирме. Конечно, драматическим такое развитие событий не назовёшь, но до того момента жизнь его шла по плану.

Однако вскоре после вступления в клуб он неудачно столкнулся с товарищем по команде во время тренировки и повредил коленную чашечку, что вынудило его пойти на операцию. К тому же примерно в то же время дела у фирмы пошли неважно, и она приняла безжалостное решение закрыть клуб уже в следующем сезоне.

— Да уж, беда не приходит одна…

Ёсихико вспомнил былое, и правое колено отозвалось тупой зудящей болью.

Он провёл в больнице три дня, а когда выписался с костылями в руках, то обнаружил, что на родном месте ему уже не рады.

Что ещё хуже — после операции ему запретили нагружать колено, поэтому он не мог работать ни на открытом воздухе, ни даже на складе, где требовалось много действовать стоя. Постепенно коллеги начали смотреть на Ёсихико, как на обузу. К тому же изначально его приняли в компанию для игры в бейсбол, а теперь, когда он потерял возможность заниматься этим, то и сам ощущал, насколько тяжело оставаться здесь. В конце концов, уже через полгода он написал заявление по собственному желанию. После увольнения и до весны, когда он начал подрабатывать, Ёсихико жил затворником.