Лагуна вечной любви - [24]

Я хотела спросить Дашу – какого черта ее понесло в сквер, когда можно было прекрасно пройтись по тротуарам, вдоль которых, кстати, и расположено большинство баров – но не стала прерывать хода ее повествования.

К тому же я слишком хорошо знала свою подругу – часто, совершая тот или иной поступок, она не могла объяснить причин, которые подвигли ее на это дело. Вообще, мне часто казалось, будто в своем постоянном поведении она повиновалась не естественным и разумным логическим выкладкам, а каким-то едва ли до конца осознанным импульсам, поднимавшимся из глубин ее подсознания.

Эта Дашина особенность меня всегда привлекала. Я чувствовала, что Дашины отношения с ее собственным подсознанием – совершенно другие, нежели у большинства людей.

Как и у меня, впрочем – другие. Может быть, мы так близко сошлись друг с другом, именно потому что друг в друге ощущали родственные души?

Я поймала себя на том, что уже не внимательно слушаю Дашу. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от несвоевременных мыслей. Кажется, Даша этого не заметила.

– Не рассвело – темно еще было, почти как ночью, – говорила Даша, – и в сквере, где густо посажены деревья, это было особенно заметно. Я шла по аллее. Вокруг было совсем тихо, я о чем-то задумалась, а очнулась от своих мыслей, когда услышала неподалеку от себя какой-то шорох. Я, остановилась, вглядываясь в потемки, потом подошла поближе к ограде, за которой росли деревья и только тогда смогла разглядеть человеческий силуэт. Насколько я поняла – человек пытался свести счеты с жизнью. Он уже набросил веревку на сук дерева и теперь сосредоточенно вязал петлю, шепотом чертыхаясь и что-то бормоча – кажется, он ругал себя за то, что забыл захватить с собой из дома мыло. На несколько минут я замерла, не зная, что мне делать. Вначале я испугалась, но потом испуг прошел. Самоубийца готовил себе орудие истребление с такой поспешностью и ненужной суетливостью, с какой нерасторопные хозяйки готовят ужин. Это было вовсе не страшно.

Даша закурила. Я заметила, что она очень увлечена своим рассказом – настолько увлечена, что я засомневалась – реальна вся эта история о странном самоубийце, или Даша снова поддалась неудержимому порыву буйной фантазии. Бывает с ней такое. И я это знаю и поэтому поначалу не верила в Дашиным рассказам о слежке.

Последовавшие позже события, правда, заставили меня поверить в то, что за Дашей на самом деле установлена слежка.

– Меня больше всего поразило то, что человек, собирающийся повеситься, меня не видит, – говорила Даша, – он стоял ко мне спиной, к тому же был очень увлечен своим занятием. Собравшись с мыслями, я все-таки решила окликнуть его. От институтских преподавателей я знаю, что застигнутые врасплох потенциальные самоубийцы – в большинстве случаев – теряются и очень долго после этого очередную попытку самоистребления не предпринимают. Я его окликнула. Он вздрогнул, отбросил от себя веревку, как змею. Обернулся ко мне и вдруг просиял. Кинулся ко мне – я не успела отпрянуть – обнял меня через ограду и начал вопить что-то о том, что я – его ангел спаситель и послана богом для того, чтобы вывести его из царства тьмы в мир света. Да, и он еще называл по имени.

– А вот это уже интересно, – встрепенулась я, – ты что знаешь его?

– Н-наверное, – как-то неуверенно ответила Даша, – какие-то знакомые черты в его лице улавливаю, но так чтобы что-то определенное – нет. Насколько я могла понять из путаных объяснений этого бедолаги, он учился со мной в школе. Не в том классе, где училась я, в на несколько лет младше. То ли он влюбился в меня, то ли... Кажется, он говорил о том, что влюбился в меня тогда в школе и не забыл до сих пор. А потом в его дурацкой жизни наступила черная полоса – он решил покончить с собой – и тут являюсь я – мечта его юношеских грез... и, очевидно, основной объект онанистских фантазий, – добавила Даша, криво усмехнувшись и затушила сигарету в пепельнице.

– И чем закончилась история с этим неврастеником? – поинтересовалась я.

– Да ничем, в общем-то, – пожала плечами Даша, – ты знаешь, я даже пожалела, что его окликнула. Он так стремительно накинулся на меня со своими объятиями, что я не успела убежать. А надо было бы – кажется, он был не вполне вменяем. Плел мне что-то о вечной любви, вечной страсти, освобождении от страданий... что-то еще... об искуплении пламенем мук. Всего не помню. Ясно одно, что у этого типа – чистой воды шизофрения.

– Как его зовут? – спросила я.

Даша мучительно хмурилась примерно с полминуты, прежде чем ответить.

– Руслан, кажется, – сказала она, – да, точно – Руслан. Он записал мне свой телефон на бумажке и свое имя там же написал. Свой-то телефон я ему – понятное дело – давать не стала. Сказала, что неисправен.

– А где теперь эта бумажка с телефоном Руслана? – осведомилась я.

Даша снова пожала плечами.

– Дома где-то валяется.

– Нужно проверить этого Руслана, – проговорила я, раздвинув немного шторы и посмотрев за окно, – вряд ли он имеет отношение к тому, что вокруг нас происходит последние несколько дней, но проверить не мешает.

Даша вздохнула.

Я посмотрела на свою руку, замотанную окровавленной тряпкой, и вздохнула тоже.