Ладья - [32]

– Зачем ты сюда приехал?

Ван Сьок закричал – протяжным, пробирающим до дрожи воплем. Его рот открывался и закрывался, губы дико дрожали, он боролся сам с собой.

«Он что-то говорит? – думала Мифани. – Это ответ?»

В этот момент откуда-то донеслось сердитое жужжание, и оно становилось все громче. Все заозирались – все, кроме Криспа, который был полностью сосредоточен на своем деле. Затем раздался влажный хлопок, и доктор, выпустив пациента, с криком от него отскочил. Когда Крисп, обронив ругательство, встряхнул руками, Перри издал короткий смешок.

– Не веди себя, как идиот, Перри, – резко выговорила ему Мифани. – Посмотри на тело!

– Тело… – эхом повторил Гештальт.

Все уставились на Ван Сьока. Тот сидел в кресле неподвижно, по-прежнему крепко связанный. Однако это спокойствие вселяло тревогу.

Над телом – над тем, что осталось от Питера Ван Сьока, – теперь поднимались едва заметные клубы дыма.

– Что это, черт возьми, было, Крисп? – вскричал Гештальт.

Доктора вывели в смотровую и теперь он стоял под осуждающими взглядами членов Правления и одного рассерженного ладьи. Мифани и Ингрид оставались сидеть, но мужчины встали и выстроились в одну линию.

– Ты сказал, что можешь расколоть кого угодно, можешь дать любую информацию, которую мы захотим!

– Ладья Гештальт, вы знаете, моя репутация безупречна, – проговорил доктор Крисп, вперив взгляд в пол.

Держа руки по швам, он сжимал кулаки, но, насколько могла судить Мифани, в его напряженности читался скорее страх, нежели гнев. Конечно, когда перед ним в гневе стоял Гештальт, этот страх был объясним, но Мифани видела и некоторое замешательство доктора.

– Раз она так уж безупречна, почему у тебя субъект умер? – с вызовом спросил Гештальт.

Тут открылись двери лифта, и все увидели близнецов – те были одинаково сердиты. Когда они вошли, все, кто находился в комнате, отступили на шаг.

– Я сам точно не знаю, – проговорил Крисп, запинаясь. – Он был чрезвычайно вынослив, и от человека с такой подготовкой, как у него, ожидать подобного я не мог. Я надавил на него гораздо сильнее обычной нормы, но, честно говоря, он должен был расколоться намного быстрее.

– И умер? – рявкнул Опрятный.

– Это должно было произойти намного быстрее, Крисп? – спросил Дерзкий, гневно сжимая пальцы.

– Нам нужны ответы, Крисп! – вскричал симпатичный Гештальт. – Мне нужны ответы, но теперь, благодаря тебе, мы не знаем, как их получим!

– Сэр, простите, я честно не понимаю, – ответил Крисп, истекая потом.

– Не понимаешь? – переспросили все три брата одновременно. – Возможно, я смогу тебе в этом помочь. – И, выпростав руки, обвил их вокруг шеи Криспа. Общими усилиями братья оторвали доктора от земли. – Это ты понимаешь?

– Гештальт, – вмешалась Мифани испуганно.

«Неужели Гештальт собирается убить его на глазах у всех? – подумала она. – Неужели это нормально? Что это, черт побери, за организация такая?»

– Прекрати. – Все внимание переключилось на нее. Она ощущала на себе эти три пары красивых, но безумных и озверевших голубых глаз. – Хотя я не сомневаюсь в таланте доктора Криспа, мне кажется, он едва ли сумел бы заставить этого человека самовозгореться. Верно ведь, доктор Крисп? – Мужчина, извивавшийся в хватке державшей его за горло руки, поспешно кивнул. – На него подействовало что-то, чего мы не видим. Поэтому давайте будем вести себя разумно и поставим доктора на землю.

«Ты псих!»

Мифани увидела, что во все три лица вернулось самообладание. Криспа отпустили.

– Есть у кого-нибудь оригинальные предположения? – спросило тело-Роберт неожиданно спокойным тоном.

Близнецы развернулись и зашагали назад к лифту. Доктор Крисп лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание, а все остальные выжидающе смотрели на Мифани. Вероятно, они считали, что ее, случись что, Гештальту захочется придушить меньше всех.

– Итак, ладья Томас, что вы предлагаете?

– Есть у меня пара мыслей, – протянула она как могла медленно, чтобы успеть придумать что-нибудь на ходу. Затем открыла свой блокнот и пролистала несколько страниц, слегка сдвинув брови, будто искала некую информацию. А потом вдруг что-то вспомнила. – Мне интересно, что Ван Сьок закричал в конце. Доктор Крисп, вы согласны с тем, что наш субъект был принужден вам отвечать?

Доктор еще сидел на полу, втягивая ртом воздух, но сумел-таки кивнуть.

– Да, ладья Томас, – проговорил он хрипло. – Что бы он ни пытался сказать, он не лгал. Я бы это понял.

– В таком случае… – начала она, но была перебита Перри, который, похоже, смотрел на все это весьма скептически.

– Кхм. Я не сомневаюсь, что мы ценим предположение Мифани, но слишком хвататься за эту идею – опасно. Ведь всем, кто обладает опытом в подобных операциях, ясно, что этот человек… – он указал на обмякшее тело Ван Сьока за стеклом, – попросту реагировал на острую боль. Я понимаю, почему вас это могло испугать, – сказал он Мифани, похлопав ее по плечу, – но можете быть уверены: в таких обстоятельствах это совершенно нормально. – Его покровительственный тон действовал Мифани на нервы.

– И в самом деле, – ответила ладья, не сводя с Перри глаз. – Хвала небесам, у нас есть вы, чтобы сообщить нам, когда слушать ваше начальство, а когда игнорировать. – Она увидела, как у него вспыхнули щеки и округлились глаза. – Вынуждена признаться, Перри, я не припоминаю, чтобы среди ваших полномочий было подобное, но вы, похоже, занимаетесь этим бесплатно на благо общества.