К рассвету по меньшей мере половина шайки Келли была переранена, и вот тут в тылу полицейских цепей и появилось чудовище. Ничего человеческого в нем не было, это стало очевидным сразу же. Вместо головы только очень длинная толстая шея да необъятная грудь. Медленной неуклюжей походкой оно двинулось прямо под град пуль. Выстрелы следовали за выстрелами, не оказывая никакого действия, и непонятная фигура продолжала надвигаться на полицейских, иногда останавливаясь и медленно, механически поворачивая безголовую шею.
Я, б- -ский Монитор[1].
У полицейских были новейшие винтовки Генри-Мартини, но пули отскакивали от кожи чудовища. Иногда оно отвечало револьверными выстрелами, но чаще било себя рукояткой револьвера по шее, и в утреннем воздухе удары эти гремели, будто молот кузнеца бил по наковальне.
По детям стреляете, ё- -ны псы. Меня вам не застрелить.
Когда фигура двинулась к овражку возле сухих эвкалиптов, полицейские принялись стрелять еще чаще. Но фигура по-прежнему держалась прямо и продолжала наносить странные удары по собственной шее. Затем она остановилась, механическая башенка повернулась влево, в сторону невысокого толстячка в фетровой шляпе, который спокойно стоял рядом с деревом. Чудовище подняло пистолет, выстрелило, и человек в фетровой шляпе невозмутимо опустился на одно колено перед ним. Затем поднял свою винтовку и выстрелил дважды почти без паузы.
Мои ноги, ублюдок.
Фигура закачалась, зашаталась, точно пьяная, и через несколько секунд упала у сухого белого ствола. Еще через несколько секунд примитивный стальной шлем в форме перевернутого ведра был сорван с плеч упавшего. Им был Нед Келли, затравленный дикий зверь. Смертельно бледный, содрогающийся, лицо и руки окровавлены, грудь и бедра облегает стальная броня в четверть дюйма толщиной.
Тем временем человек, ответственный за происходящее, задернул свою занавеску, делая вид, будто и выстрелы, и вопли раненых его не касаются.
В сумерках полицейский эскорт сопроводил его с супругой из их коттеджа прямо на специальный поезд, так что он не присутствовал и не принимал участия в распродаже брони, и огнестрельного оружия, и волос, и патронов, устроенной в Гленроване 28 июня 1880 года. Тем не менее этот человек хранил сувенир о Бесчинствах Келли, и вечером двадцать восьмого тринадцать пачек замусоленных листов, все до единого исписанные характерным почерком Неда Келли, были отправлены в Мельбурн внутри металлического коффра.
Недатированное, написанное от руки сообщение в коллекции Публичной библиотеки Мельбурна (V.L. 10453).
Пачка 1
Его жизнь до 12 лет
Бланки Национального банка. Почти наверное забраны из филиала Национального банка в Юроа в декабре 1878 года. Всего 45 листов среднего размера (примерно 8 × 10 дюймов), пробитые вверху дыроколом и одно время грубо сшитые. Сильно замусолены.
Содержит сообщения о его первых соприкосновениях с полицией, включая обвинение в трансвестизме. Некоторые воспоминания о семействе Куиннов и о переезде в селение Авенел. Утверждение, что его отец был несправедливо арестован за кражу телушки у Муррея. История, объясняющая происхождение кушака, теперь хранящегося в музее Исторического общества Беналлы. Смерть Джона Келли.
Отца я потерял в возрасте 12 л. и знаю каково это расти на лжи и умолчании моя милая доченька ты пока еще мала и не поймешь ни единого слова которое я пишу но история эта для тебя и лжи в ней не будет гореть мне в аду.
Даст Бог я доживу увидеть как ты читаешь эти самые слова и твое удивление и увижу как широко раскрываются твои темные глазки и рот раскрывается когда ты наконец поймешь всю меру несправедливости которую мы бедняки ирландцы терпели в нынешнем веке. Какой непонятной и странной должна она казаться тебе и все грубые слова и жестокости о которых я теперь рассказываю остались далеко в старых временах.
Твой дедушка был тихим и скрытным человеком его забрали из родного дома в Типперери и отправили на корабле в тюрьму Вандименовой Земли не знаю что с ним там делали он никогда про это не говорил.
Когда они кончили его пытать то освободили и он переплыл через море в колонию Виктория. К тому времени ему сравнялось 30 л. и был он рыжим в веснушках с глазами навсегда прищуренными от солнца. Мой батя зарекся иметь дело с полицией и когда увидел что улицы Мельбурна кишмя кишат полицейскими куда там мухам он прошел 28 мл. до селения Доннибрук и тогда или чуть попозже увидел мою мать. Эллен Куинн было 18 л. она была темноволосая и тоненькая и на лошади верхом он никого прекраснее не видывал но твоя бабушка была как ловушка расставленная Богом для Рыжего Келли. Она же была Куинн а полиция проходу Куиннам не давала.
1-е что я помню мамка разбивает яйца в миску и плачет потому что Джимми Куинна моего дядю 15 л. арестовали траппы. Не знаю где в тот день были мой батя и моя старшая сестра Энни. Мне было 3 г. Пока моя мать плакала я зачерпнул ложкой сладкое желтое тесто и съел его а крыша над чугунной печкой текла и каждая капля упав на нее шипела.
