Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом - [7]
Бывая в Иркутске, Роман каждый день немало времени проводит с любимыми и, судя по всему, любящими детьми. Благодаря его заботе материально они также ни в чём не нуждаются. Много средств и души вложил он в восстановление настоящего произведения искусства – своей усадьбы в стиле времён декабристов, в коей и живёт, когда гостит в городе. Немаловажно, что усадьба фасадом выходит прямо на городскую улицу и не имеет какой-то суперохраны, кроме обычной сигнализации. Люди, заточенные на явное или скрытое мошенничество и всевозможные подлые хитрости, никогда не делают таких откровенных и уязвимых вложений средств. У них, как правило, всё за высокими заборами, да ещё и сами заборы скрыты от посторонних глаз. Это обстоятельство весомо свидетельствует об отсутствии каких-либо подлых помыслов – а значит, его рекомендации можно верить. От ошибки, конечно, никто не застрахован, но продуманной схемы заведомого обмана наверняка нет.
В отличие от него жуликоватые московские так называемые политтехнологи, организаторы выборных кампаний, подчас прописаны в таких маскировочных местах, где отродясь не были и где никакой недвижимости на них нет и не было. Многие для сбережения добра к тому же разведены с жёнами, подчас формально.
На позитивную характеристику Егора, прежде всего, работает его бесспорная деловая успешность, семейная устроенность: прекрасная жена и трое маленьких детей, – а также врождённая интеллигентность, которую видно невооружённым глазом.
В институте он был не просто отличником, а ещё и достаточно креативным студентом с эвристическим мышлением. Именно второе обстоятельство позволило ему взять, как говорится, крутой карьерный старт. Вскоре после окончания вуза он стал заместителем управляющего достаточно крупного банка, а затем младшим партнёром (не сотрудником!) в американской консалтинговой компании в Москве. Ну и наконец, востребованность в главном городе Европы, в самом Лондоне, также говорит о многом.
Врождённая интеллигентность и порядочность в наше время встречаются ещё реже, чем карьерные взлёты. Ленинско-октябрьская революция и сталинский беспредел хорошо поработали над уничтожением «родной сестры» потомственного аристократизма – подлинной интеллигентности.
Николай Тряпкин
Даже в образах известных актёров отыскать в наше время черты истинной интеллигентности очень непросто. Кроме Олега Басилашвили да, пожалуй, Игоря Скляра никто, во всяком случае с ходу, не идёт на ум. Даже такие богатыри духа, как Никита Михалков, Андрей Кончаловский, Олег Табаков, Олег Меньшиков (разве что Фандорин в его исполнении весьма интеллигентен), немного из другого замеса.
Может быть, в Егоре отразился один очень характерный дворянский элемент образа жизни и раннего воспитания детей восемнадцатого и начала девятнадцатого века. Общаясь с Егором, я был поражён, когда он, прервав разговор со мной, извинился, отвлёкшись на звонок отца, и вдруг, совершенно неожиданно для меня, бегло заговорил… по-французски. Увидев недоумение в моих глазах, он пояснил, что у его отца – вузовского преподавателя французского языка, не раз работавшего за границей во франкоговорящих странах, есть, по обывательским понятиям, один маленький пунктик. С самого рождения сына и по настоящее время, вот уже 42 года, отец разговаривает с ним только на французском, благодаря чему для Егора он стал вторым родным языком.
Когда Егор познакомил меня со своим отцом, носителем не только французского языка, но и весьма характерной еврейской внешности и манер, было заметно, что с ним, как, впрочем, и со всеми нами – потомками по преимуществу победивших красных – в детстве на «французских языках» не говорили, оставив этот «пережиток прошлого» уничтоженным белым.
Геннадий Гайда
5 июня 1997 г.
Я не уверен, что повторение подобного уникального опыта даст точно такой же результат и в других семьях, но пробовать стоит. Сам Господь, вновь услышав у российской люльки хороший французский, наверное, сильно удивился и обрадовался воскрешению боголюбивого XVIII века хотя бы в одной советско-еврейской семье и поцеловал Егора в лоб как первого вестника возрождения благостно-патриархальных аристократических традиций.
И сам факт, что Егор с явным удовольствием познакомил нас с отцом, не скрывая обычный двухэтажный деревянный дом в центре Иркутска, также свидетельствует о его открытости, присущей людям, ни в коем случае не заточенным на обман.
Автор книги — не только член Союза писателей России, но и ученый-социолог, а также предприниматель с большим опытом работы в промышленности и в бизнесе, страстный коллекционер современной сибирской живописи и скульптуры.Захватывающие, как иной детектив, бизнес-истории с бандитскими опасностями 90-х и нынешних годов, с предательством и обманом близких помощников и партнёров, как российских, так и зарубежных, со взятками и налоговыми проверками переплавляются в душе автора не только в стрессы со скачками давления и бессонницей, но и в радости одержанных побед и весомых приобретений.Кризис 2014 года, названный в книге украинским-мировым, впервые за 25 лет поставил вопрос о продаже или закрытии большей части бизнеса.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.