Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом - [2]

Наверное, неплохо будет, если дети станут продолжателями моего дела, хотя жёстко предопределять их судьбу необходимостью развивать семейный бизнес я не решаюсь. Тем более что и сама перспектива российской экономики и культуры окутана пока, увы, постоянно сгущающимся туманом. И упаси Господь, чтобы 2014 год не повторил судьбу своего младшего собрата – 1914 года, поделившего отечественную историю на «до» и «после».

Сверхважно дать детям достойное «конвертируемое» образование, чтобы свободно владели несколькими иностранными языками, работали с азартом и увлечённостью, держась подальше от депрессивных состояний, тем более вероятных, чем состоятельней отец, освобождающий от многих бытовых забот, но не от мечтаний. Дай Бог, чтобы реальность жизни детей превзошла их ожидания. Это, наверное, главное для ощущения счастья.

С годами пришлось мне как бы освоить ещё одну неофициальную специальность – в области медицины. А именно достаточно глубоко разобраться в методах лечения, применяемых в немецкой и итальянской гомеопатии, в гирудотерапии (применение медицинских пиявок), в мануальной терапии (с применением прикладной кинезиологии), попробовать на себе целебное воздействие эмбриональных клеток баранов в Швейцарии и подходы местных талантливых знахарей и целителей. Вникнув в многообразие возможностей борьбы с болезнями, я ужаснулся бездне, разделяющей официальную медицину, втихаря руководимую фармацевтическими глобалистами, и указанные выше нетрадиционные подходы. При этом я убедился, что параллельная медицина нередко без химии справляется с такими «неизлечимыми» заболеваниями, как аритмия сердца, подагра, артрозы, тяжёлые простуды, гипертония и т. д. Но главное для успешного лечения – бодрость духа, насыщенность жизни и нереализованные мечты.

Материализованным венцом моей деятельности станет, несмотря на разразившийся жутчайший кризис 2014 года, Музей-галерея современного сибирского искусства живописи и скульптуры. Думаю, что за Уралом наше детище будет самым внушительным и блистательным учреждением подобного типа. Наверное, ради этого, как писал В. Маяковский, «и стоило жить, и работать стоило».

Неожиданно во время путешествия в Лондон пришло ощущение, что здесь, вдали от Иркутска, мы нашли ни много ни мало как душу нашей галереи, которая, оказалось, витала за тридевять земель в тридевятом царстве, в чужом государстве. Но всё же душой этой стало яркое сияние замечательных работ нашего земляка Дашинимы Намдакова. Знакомство с ним по воле судьбы затянулось на долгие семнадцать лет. Но тем ярче оказалась вспышка при нашем пересечении с его орбитой. В результате родилось крепкое приятельство, сотрудничество, да и, пожалуй, дружба. За полгода после знакомства события развернулись таким образом, что мы гостили не только у него в мастерских Лондона, но и он был у нас и дома, и в галерее, и, главное, мы совершили с ним незабываемое путешествие в его глухую бурятскую деревню Укурик в Читинской области, где под отчим домом закопан священный для него материнский послед.

Неожиданно побывал я и на семейном молебне и услышал историю его спасения от смерти, которая следовала за ним в юности целых семь лет. История эта в какой-то мере переворачивает мировоззрение и укрепляет веру в Господа и в души предков, которые во многом определяют нашу судьбу и саму жизнь. Непочитание их приводит к очень дорогим жертвам, которыми нередко становятся главным образом сыновья. Собственно, это обстоятельство подтверждает и статистика. В России чаще всего в детстве и в юности мы теряем именно сыновей, причём значительно интенсивней, чем в Бурятии, где совсем иное, неформальное отношение и к вере в Господа, и к духам предков. Об этом убедительно свидетельствует история спасения юного Даши больной женщиной-шаманом и любовью всей семьи.

С развитием галереи и пробой пера в прозаических произведениях, в фирме за собой я решил оставить достаточно простую функцию – сдачу площадей в аренду, а всю управленческую деятельность, а кое-где даже учредительство, отдал своим воспитанникам и коллегам. Посмотрю, что получится из этого эксперимента.

Возможно, ситуация была бы кардинально другой, если бы в 1986 году не погиб мой первый ребёнок – Андрюша. Было бы ему сейчас около сорока лет. Крепкое плечо совершенно взрослого человека сейчас пришлось бы как нельзя кстати. Но жизнь, к сожалению, не очень-то милосердна. Как будто предчувствуя это страшное горе, с самого детства отчётливо видел я край чёрной бездны, над которой загадочно-злодейски горят мириады звёзд, мерцающих в бездонной бесконечности ночного пространства. Балансировал я всё атеистическое время детства и юности на грани ночных страхов и дневной бесшабашности.

Спасением от бездны, с раннего детства неотвратимо надвигающейся всё ближе и ближе, было весёлое, задиристо-непоседливое племя мальчишек-ровесников либо напряжённая учёба, производство и особенно творчество, безмерно продлевающее жизнь благодаря книгам, коллекциям и галереям.

Что значат предпринимательские «беды» – аварии, пожары, финансовые и налоговые неурядицы, награды и даже тюрьмы – по сравнению с настоящей непоправимой бедой: потерей близких людей, особенно родного ребёнка, и острым ощущением вселенской пустоты и одиночества.