Лабиринты Гипербореи - [50]

– Ну, и как мы двинемся? Пеши? Не то самолёт соорудим?

На ехидный вопрос ответил Борун, походный воевода:

– А то ты не знаешь! Ладно, для особо одарённых повторю. Так вот, самолёта не жди… Почему? Потому! Поспешать надо с умом да оглядкою…

Команда походников помалкивала. Ждан улыбался. Грум и Сокол смотрели себе под ноги. Дара спокойно слушала дружескую перебранку волхвов. Славка и Русана волновались и понимали, что опять ничего не понимают.

– …пойдём верхами, одвуконь. Я и Грум впереди. Ты, Дара, дети – за нами. Сокол и Ждан замыкают. Идём быстро, без запаса. Две остановки – обед и ночлег. Сейчас проверим вьюки. Выкладывайте добро…

На проводины понемногу собирался народ. Недоросли. Взрослые. Вот и Лиса мелькнула рыжей косой. Все становились неподалёку, смотрели. Каждый походник разложил своё имущество рядком. Борун и Ждан переходили от одного к другому и проверяли, нужно ли это. Лишнего почти не оказалось, разве что, копья. Русы снарядились основательно. Сокол взял саблю, кинжал и засапожные ножи. Грум – два клинка, короткий и тугой лук, метательные ножи. Ждан предпочел один клинок и длиннющий, в славкин рост, охотничий лук.

– Что из твоих вещей можно оставить здесь? Яр? Лишний груз – обуза!

Славка взглянул на вещи, лежащие на траве. Вроде, всё нужное. А если представить, что они – не его? Попробуем:

Изодранный «Гарри Поттер». Неработающий фотоаппарат. Работающий мобильный телефон. Нож, что подарила рыжая. Перочинный нож. Зажигалка. Вроде, всё нужное. Или нет?

Он раскрыл книгу, пролистнул. Не хватает страниц, которые ушли на факелы. Да и после настоящих чудес – какой интерес читать про выдуманные? А вот картинки тут – высший класс! Кому они принесут радость? Кто от них глаз отвести не мог? Тому и оставить:

– Зай, держи!

Художник поймал книгу, прижал к груди. На лице отразилось столько счастья, что Славка отвернулся, пряча улыбку.

– Так. Что дальше?

Фотоаппарат. В нём кадры Затулья, казармы, Ждана, Боруна, водяника, лешего. Дома пригодится, будет, что показать, чем похвастать. Обернуть курткой и в сумку!

Славка повертел в руке телефон. С одной стороны – жалко. Аппарат крутой, и фотки на нём тоже есть. Зато сколько радости мобила принесла, пока служила просто музоном. Не Славке, а вот этому человечку, ослепительно рыжему. Да, так будет правильно:

– Миланчик! Насовсем. На память.

Сложенные горсткой ладони приняли подарок, изумлённые глазищи хлопнули длинными ресницами – словно бабочка взмахнула крыльями. Губы произнесли чуть слышную благодарность и совершили неслыханно дерзкий, совершенно неожиданный поступок – влажно прикоснулись к славкиной щеке. И тотчас оба, даритель и одаренный, засмущались, отвернулись друг от друга, нашли срочные дела. Окружающие деликатно ничего не заметили.

Русана разглядывала свой плеер. Диски от него давно раздарены на зеркала. Неоконченное вязание, пряжа и крючок остались Гере. Синеглазая волшебница тоже пришла проводить походников. Увидев её, Руська протянула плеер:

– Я не знаю, может, он вам пригодится.

– Нет. Но вот Олену – вполне может быть. Давай, я сохраню, пока он вернется.

Борун велел отправляться. Русана бросилась к рыжей, обняла, потребовала от Славки немедленно сфотать их на мобилу. Милана сквозь слёзы настояла:

– Теперь с тобой, Яр! Втроём.

Грум щёлкнул троицу, вернул аппарат. Кадр получился смешной. Руська закрыла глаза, Славка скорчил шкодную рожу, а рыжая – грустную.

– У неё глаза на мокром месте, как говорит папа, – подумал мальчишка про Милану, когда отряд двинулся в путь.

Русана тоже захлюпала носом. Одноклассники ехали последними. Часто оглядываясь, они прощально взмахивали рукой, пока видели ответ. Провожающие расходились, но одна фигурка не двигалась. Она становилась всё меньше и меньше. Вот и совсем исчезла за поворотом дороги.

Славка придержал коня, отстал. Отвернулся, вытер лицо руками, часто подышал. Мужчина не должен пускать слезу.

А если плакать, то чтобы не видели другие…

Глава 40 Через тайгу

Неделя всего минула, а Славке казалось, что они в дороге уже вечность. На удивление, караванная тропа везде выглядела удобной. Собственно, даже не тропа, местами – настоящая дорога, особенно по долинам и предгорьям. Там вполне бы проехал даже грузовик, настолько она широко и свободно вилась вдоль рек и ручьёв. Ветви хвойных гигантов, обрубленные до высоты двух человеческих ростов, создавали своеобразный коридор. На склонах гор тропа сужалась, вытягивая отряд цепочкой.

Один из русов всегда двигался впереди, настороже. Славка поражался, как внимательно Грум, Сокол и Ждан всматривались перед собой и по сторонам. Борун и Тринс поздними вечерами поднимались в воздух, искали огоньки костров. Пока оснований для тревоги не было.

Славка понял, что значит «одвуконь». За полдня быстрого передвижения первая лошадь уставала. На кратком дневном привале походник переседлывал её. Вторая лошадь получала отдых вечером, а ночью обе паслись под охраной дежурного. Наездники тоже выматывались. Причём настолько, что после ужина засыпали, как убитые. Во всяком случае, Славка.

Как Русана и Дара выдерживали такой темп, он просто не понимал. Удивительно, что одноклассница к тому же прекрасно держалась верхом. Но седлать коней Русане всегда помогал Сокол. Молодой рус любую свободную минуту посвящал ей. На привалах они сидели рядом, вместе ходили за водой. И вела себя одноклассница по-иному, как взрослая.