Лабиринты Гипербореи - [27]

В конце концов, день закончился. Славка спал, как убитый, даже не слышал, когда вернулся наставник. Утром они со Жданом свезли и сметали на сеновал почти все копешки – забили под крышу. Ночевать остались в казарме. Стемнело быстро, тучи закрыли всё небо, обещая грозу. Молнии полыхали, и гром гремел здорово, но пролилось не особо мощно, так себе.

В эту ночь случилось неприятное событие – пропала книга «Гарри Поттер и кубок огня». Славка принёс её специально для Зая, как обещал. После занятий отдал художнику. Тот сел на ступеньки казармы и обстоятельно рассматривал рисунки, промеряя что-то соломинкой. Затем принялся угольком повторять контуры на досках крыльца. Получалось очень похоже, это отметили все русы. А сам художник остался недоволен, постоянно стирал, исправлял, и так до полной темноты. Когда тощий Зай сунулся в казарму, Славка уже собрался засыпать. Поэтому велел оставить книгу на подоконнике.

Но утром её там не оказалось. Ладно, спёрли и спёрли – переживать за сто раз перечитанную и наполовину разодранную книженцию мальчишка не собирался. Однако Скитан рассудил иначе. Недоросли были строго допрошены, Зай – особо. Никто не признался в краже.

– Яр, арьи лгать не могут, – так Скитан подвел итоги опроса, – книгу никто не брал.

– Да и фиг с ней! Вот важность, подумаешь…

– Ты не понял. Если никто не брал, следовательно, твои слова о пропаже – оговор. Ты солгал?

Такого поворота мальчишка не ожидал. Его же и обвиняют? Неслабо! Всё негодование он выплеснул на сурового воеводу, доказывая, что никого не оговаривал. Молча выслушав, тот кивнул:

– Сомнение толкуется в твою пользу. На первый раз. Но некоторые арьи и волхвы считают тебя выдумщиком. Ещё не лгуном.

Так Славку никогда не обзывали – «выдумщик». Можно подумать, большая разница между «врун» и «ещё не лгун»! От расстройства у мальчишки всё валилось из рук. На тренировке он пропускал удар за ударом. Тут, как назло, примчалась Милана, протянула телефон, опутанный проводками:

– Он молчит. Скажи наговор оживления или научи, как мне самой сделать…

– Какой наговор? – Сердито отмахнулся мальчишка. – Всё, отыгралась фиговина, теперь день заряжать надо, – и вернулся в фехтовальную стойку.

Его деревянная сабля перехватила прямой удар Сокола, но неловко. Тот шагнул в сторону, обозначил ложный выпад, довернул тупой клинок и больно ткнул им в подреберье.

– Никуда не годится, Яр. Так тебя и дитя срубит…

  – Или с девицей сразись, – поддразнил Грум, бьющийся в соседней паре, с Гором, – она поддастся. Мила, бери клинок!

– Заткнись, колченогий! – Не сдержался Славка.

На двор рухнула тишина.

Глава 18 Ссора с дружиной

Быстров-младший словно перестал существовать для всех. Милана положила мобильник на доски крыльца, развернулась и ушла. Сокол отказался фехтовать, демонстративно забрал у мальчишки деревянную саблю. Тогда Славка сунул телефон в карман, опустил голову и отправился в село. Тоненькая девчоночья фигурка бежала далеко впереди – не догнать. Настроение совсем упало.

Совершенно расстроенный, мальчишка сидел на сеновале и смотрел вдаль, на голубой горизонт с расплывчатыми горами. Ждан вывернулся из-за угла, позвал:

 – Чего куксишься? Голодом себя моришь, это неверно. Слезай!

Дома были только малявки, но лишь мальчишка раскрыл рот, чтобы объяснить, что к чему – наставник приложил палец к губам:

– Потом.

После ужина они отправились к реке – поговорить без свидетелей. Славка изложил своё видение событий и оправдался плохим настроением:

– Мало, что книгу украли, так Скитан обвинил меня же, а потом Грум выставил на посмешище.

– Понятно. Все виноваты. Один ты прав.

В голосе Ждана отчетливо слышалось неодобрение. Рус забрался на излюбленное место – валун с плоской вершиной, как раз для двоих. Славка пристроился рядом, запальчиво спросил:

– А что, не так?

– Не так. Но вряд ли я сумею объяснить, если сам не понимаешь.

– Почему я не пойму? Я глупый? Скажи честно, я совсем дурак, да?

Парень посмотрел на Славку с укором. Поднял руку, направил ладонь в сторону дома Боруна, затем сделал манящее движение, словно подзывал кого-то. Оказалось, лохматого пса – тот примчался, вывалив язык. Жестом усадив его, Ждан поднял приличных размеров камень, примерил к песьей голове, сунул мальчишке:

– Ударь вот сюда.

– Ты что? Ему же больно!

– А ты глаза закрой, чтоб не видеть. Или дай мне, я ударю…

– Нет, – камень шлёпнулся в реку.

Ждан сделал отгоняющее движение – пёс нехотя поднялся, затрусил прочь. Оба проводили его взглядом.

– Чего же за словами не следишь? Они больнее камня. Ты ведь Грума хотел уязвить, ущербностью попрекнул. А видел, как он конем владеет, как двумя клинками рубится?

Славка бы поспорил. Если столько времени тренироваться – любой натаскается. Но вспомнил, что из десяти русов только Сокол на равных противостоит Груму. Не любой, значит.

Наставник подвёл итог сказанному:

– Грум не обидится, он глупости мимо ушей пропускает. Много чести на дурней обиды копить. А дружина тебе не простит. Она своих в обиду не даёт, тем и сильна. Вот об этом подумай.

По дороге к дому оба молчали. Уже укладываясь, Славка спросил:

– Почему в дружине только русы? Ни арьев, ни волхвов…