Лабиринт снов - [74]

— Нет! Только не так!

— Я создам ложный знак, и на минуту они его потеряют! Идите же! — крикнул через плечо эльф.

Друг подхватил Леонида на руки:

— Гриш, ты берёшь Светку.

— Я не пойду Антош, — мне было побоку, правильно я поступаю или нет, я делала то, что подсказывало сердце, а оно целиком доверяло другу, не желало оставлять эльфа. Где-то я уже делала такой выбор…

Гриш солидарно замахал руками, намереваясь оставаться с нами до конца. Антон принял к сведению наше решение, не настаивая больше, махнул Лерычу, перекинул через плечо Лёньку и они выскользнули из квартиры. От сердца отлегло. Я больше не боялась почему-то. Прах эльф выдал другу на крайний случай, не на сейчас, Антошка не подведёт. Что характерно: у царевича ведь даже не возникло сомнений по поводу парня: доверил ему своего сына не задумываясь. На войне, как на войне.

На мгновение померк свет — защита Ласа полностью рассыпалась. Когда тьма схлынула, здание начало рушиться, дошла до нас очередь. Сперва посередине обвалился пол, стены начали съезжаться, словно дом подхватил ураган. Нас кинуло к потолку, или просто потолок упал, я потеряла опору под ногами, и не понимала где низ, а где верх. Не видела брата. Второй порыв разметал тела по сторонам. Леголас старался уцепиться за что-нибудь стабильное, я старалась дотянуться до его руки…

Свет шёл отовсюду. Проникал под веки, вызывая давящую боль в глазных яблоках. Ресницы разлеплялись с трудом. Язык присох к нёбу.

— Пришла в сознание.

Я открыла глаза и зажмурилась от боли.

— Я задаю тебе вопрос. Ты отвечаешь. Понятно? — продиктовали мне.

Проморгавшись, разглядела место, в котором находилась, и того, кто со мной изволил говорить. Второй вызвал бурю эмоций узнавания, и я, безусловно, вскрикнула бы от неожиданности, но горло пересохло и хрипа не получилось, лишь сдавленный сиплый выдох.

— Узнаёшь лицо? — спросил Элронд, не изменяя своей традиции, на великом и могучем русском языке.

Да-да. Тот самый, сереброволосый, величавый представитель эльфийской и человеческой рас. Спросонок ничего не соображаю. На кой Элронду нужен мой сын? Он же великий правитель эльфов, как сам не смог найти? И где остальные?

— Тем лучше, мой вопрос не покажется тебе странным. Где твой отпрыск? Жду.

Жди, жди, я мозги в кучу соберу. Обстановка говорит о тюрьме, если можно так назвать комнату, выдолбленную из цельного камня. Число предметов интерьера — ноль. Пол, стены и потолок. Живых кроме меня и Элронда не видно, причём последний ищет Лёньку. Означает ли это, что ребятам удалось спастись? Будем исходить из того, что всем удалось, морально легче строить логическую цепочку дальше. Раз они сбежали, мне ни за что нельзя говорить, иначе у них не будет шансов остаться живыми. Пока есть вероятность, что они на свободе, я не подвергну друзей опасности. Знать не желаю, кто ты Элронд или как бишь тебя и откуда ты получил технологии Высших, но ты опасен, и имеешь отношение к нападению. Сына моего ты не получишь.

— Не можешь говорить? — ядовито полюбопытствовал предмет моих размышлений.

Самое важное, интересующее меня в данный момент — что он может мне сделать такого, чтоб я сдалась? Я сглотнула.

— Тогда отвечай, где может находиться твой сын?

Молчать, не раскрывать рта!

— Попробуем так, — полуэльф (или не полуэльф) нажал на один из камешков в стене. На мышцы обрушилось знакомое давление. — Человеческое тело выдерживает около восьмисот килопаскалей. Ты понимаешь о чём я.

Органы сдавило. Да разве ж это пытка? Физическая боль — ничто по сравнению с душевной… Боль становится бесконечной. Любая пытка рано или поздно окончится, как и возможности моего тела, — утешала я себя. Меня расплющат как лягушку на каменном полу, но сын будет в безопасности, пока это хоть на йоту зависит от меня. Однако, судьба распорядилась иначе, вопреки моей готовности к скорой и лёгкой смерти, мучения прекратились мгновенно.

— Теперь думай, у тебя есть время, предостаточно времени, — мой надзиратель исчез, предоставив меня одиночеству.

Времени как он и сказал стало — вагон и маленькая тележка. Для того, чтобы подумать, где он, где я, и где остальные. Чёртова туча вопросов и ни одного ответа. Часы потянулись со скоростью улитки. Десять или двенадцать часов, или сутки, может несколько? Полуэльф появлялся в камере неожиданно, словно галлюцинация в моём воспалённом мозгу. Всё повторялось. Тот, который выдавал себя за Элронда, говорил, говорил… Подкупал, убеждал, пугал. Я, заняв глухую оборону, молчала.

— Есть много путей заставить тебя говорить.

Молвил мой надзиратель, нажав на ещё один камешек и противоположная стена превратилась в решётку, открывая виду точную копию моей камеры, в которой сидел… Лас! Я насилу поборола желание издать истошный вопль. Вид у него даже в профиль был чудовищный: куртка похожа на драные лохмотья, открытые участки тела украшают разноцветные гематомы, ссадины, царапины, прочие «узоры». Пытали? Скорее всего. Он сидел, прислонившись к стене, вперившись невидящим взглядом в пустоту. Справа от его плеча свисали на цепи толстые кольца наручников, единственный атрибут в помещении, отличающий его половину камеры от моей. В голубых, словно ясное небо глазах отражалось отчаянье, но лицо оставалось скорбно неподвижным. Меня он не видел.