Лабиринт Осириса - [91]

Подборка 1931 года – поистине кусок истории на пожелтевших от времени листах восьмидесятилетней давности – оказалась куда скромнее. Но несмотря на это, сразу привлекла внимание Халифы.

Имелись показания людей, которые знали Пинскера и общались с ним. Самое длинное и подробное написала женщина по имени Оммсаид Гусман, хозяйка комнаты, которую Пинскер снимал в деревеньке Ком-Лолах.

В ночь перед исчезновением англичанин вернулся в Луксор после почти трехмесячной отлучки. «Он часто пропадал, – объясняла женщина, – неделями отсутствовал, а потом появлялся неизвестно откуда». Поэтому она настаивала, чтобы он платил за комнату вперед. Она слышала под утро, как на дорожке за домом трещал мотоцикл. Но Пинскер в дом не входил. Позже, утром, она его тоже не видела, хотя мотоцикл с наполовину отвязанной задней корзиной оказался на месте. Привыкшая к его чудным приездам и отъездам, хозяйка не придала бы этому значения. Но тогда у нее возникло ощущение, что произошло что-то нехорошее. Она поговорила с братом, и тот сообщил в полицию. На этом показания заканчивались.

Другие свидетельства были лаконичнее и менее информативными. Хотя некто Мохаммед эль-Бадри из деревни Шейх Абд эль-Курна утверждал, что видел, как Пинскер, явно в стельку пьяный, углублялся в холмы и то и дело прикладывался к бутылке. Имелись фотография мотоцикла англичанина и копия объявления с просьбой ко всем, кому что-либо известно о пропавшем, сообщить полиции или деревенскому старосте и еще телеграмма британского высокого комиссара сэра Перси Лорейна, побуждающего власти Луксора приложить все усилия для обнаружения мистера Пинскера.

Все это было крайне интересно. Но документ, от которого у Халифы по-настоящему забилось сердце, хранился в кармашке в конце подборки. Рукописный текст археолога, коллеги Пинскера, на двух страницах с миниатюрным рисунком пропавшего – простым, но убедительным изображением мужчины в кожаной куртке с лицом, спрятанным за чем-то вроде маски. Текст был подписан человеком, в отличие от Пинскера хорошо известным Халифе, – Говардом Картером.

Детектив развернул странички и, подвинувшись, чтобы дать место закончившему молиться старику, в десятый раз перечитал письмо.

Элват эль-Дибан

Луксор

14 сентября 1931 г.

Уважаемый капитан Сулейман!

Надеюсь, мои заметки помогут вашему расследованию пропажи господина Пинскера.

Вечером, перед тем как господин Пинскер исчез, я рано закончил работу и, поужинав с господами Ньюбери, Лукасом, Каллендером и Бертоном, лег спать.

Незадолго до десяти часов я был разбужен звуком приближавшегося со стороны Дра-эль-Нага мотоцикла. Вскоре в мою дверь постучали, и раздался голос самого Пинскера. Судя по всему, он был пьян и произносил что-то нечленораздельное, какой-то вздор вроде: «Я нашел это, Картер!» или: «Это длиной в целые мили!» Тарарам продолжался несколько минут, после чего я попросил его уйти, и он удалился. Лицом к лицу мы с ним не общались.

Господина Пинскера я знаю три года. В прошлом году он какое-то время работал со мной и господином Каллендером на укреплении входа в гробницу Тутанхамона. Полагаю, что он являлся консультантом мистера Уинлока в Дейр-эль-Бахри и месье Шеврие в Карнаке.

Хотя мне было неприятно подобное пробуждение, я не держу на господина Пинскера зла и надеюсь, что он будет найден как можно скорее и в добром здравии.

К вашим услугам

Искренне ваш

Говард Картер

– Тазкара[52].

Не поднимая головы, Халифа достал и показал полицейский значок. Билетер взглянул, что-то проворчал и двинулся дальше, оставив детектива изучать документ. Тот углубился в чтение, безразличный к подозрительным взглядам, которые бросали на него окружающие пассажиры.

Подлинное письмо Картера – не часто попадается нечто подобное, особенно с рисунком, сделанным рукой великого археолога. А ссылки на коллег-современников делают его ценным вдвойне, превращая в свидетельство, позволяющее бросить взгляд в золотой век египетских раскопок и открытий. Когда Халифа сообщил о своей находке хранителю Дома Картера на Западном берегу, тот чуть не выпрыгнул к нему из телефона – так ему не терпелось заполучить этот документ.

Но письмо обладало не только исторической ценностью. Халифу заинтересовали слова, которые Пинскер выкрикнул, явившись к дому Картера вечером перед своим исчезновением. «Я нашел это! Это длиной в целые мили!» Что он хотел сказать? Что подразумевал под словом «это»?

Первой мыслью Халифы было: та самая гробница, в которой Пинскер нашел свой конец. Находка подземного захоронения восемнадцатой династии, пусть даже пустого, – повод для большого волнения. Может быть, Пинскер обнаружил шахту, приехал к дому Картера похвастаться открытием, потом вернулся обратно и, поскольку был пьян, упал в колодец? Однако англичанин, описывая таинственную вещь или место, употребил слова «длиной в целые мили», что никак не вяжется с запечатленной на полицейской фотографии скромной однокамерной гробницей. Преувеличение пьяного человека? Не исключено, хотя выражение «длиной в целые мили» мало подходит для подобной гиперболы. Халифа хотел посоветоваться с хранителем Дома Картера, но тот ничем не смог ему помочь – он даже не слышал о Самюэле Пинскере. Слышал о нем старый друг и учитель Халифы профессор Мухаммед аль-Хабиби из Каирского музея, но тоже не мог пролить свет на тайну. Картер умер в 1939 году и, разумеется, не мог дать объяснений.