Лабиринт моей жизни - [95]

— Не смей оправдываться, подонок. Скажи, как ей вернуть память?! Чем ты ее накачивал?

Макс в голос разрыдался. Он уже не мог связать слов, а только выл. Михаил Иванович с отвращением смотрел на его перекошенное лицо, а потом сильнее ткнул дулом в лоб.

— Нет! Нет! П-пожалуйста, прошу тебя! П-пожалуйста, н-не надо! Я х-хочу жить! Хочу жить!

— На тебя даже пули жалко, — Михаил Иванович опустил взгляд на мокрые штаны Макса и громко рассмеялся. — Ничтожество! Глядите-ка, обделался!

Раздался дикий гогот его людей, и Макс стал прикрывать руками мокрые штаны. Михаил Иванович перестал смеяться первым. От волнения у него поднялось давление, и он, пошатнувшись, чуть не упал. Его подхватили под руки и по рации вызвали машину. Сам он идти уже не мог. Теперь, когда все кончилось, можно было расслабиться, и Михаил Иванович позволил себе раскашляться. Рак прогрессировал, хотя он и не подавал виду, с каждым днем мучился сильнее.

— К Стасеньке… К внучку, — откашлявшись, проговорил он.

Михаила Ивановича усадили в фургон к Стасе и Артему, но он первым делом взял на руки Сережу. Правнук стал его панацеей, и Михаил Иванович почувствовал, что ему становится лучше.

— Дедушка, — обняла его Стася. — Спасибо тебе!

— Не за что меня благодарить, дочка. Вы же мои кровиночки. Как твой муж? — он посмотрел на спящего Артема. — Мне сказали, что ему вовремя оказали помощь, и он будет жить.

— Да. Он обязательно поправится! — уверенно сказала Стася.

— Как очухается, пусть свяжет меня со своим дружком. Тем, что мент.

— С Кириллом?

— Да, с ним.

— Зачем?!

— Как зачем? Саша теперь полноправный владелец бизнеса, за которым полиция охотилась не один десяток лет. Я знаю коды от сейфов с черной бухгалтерией, все обходные пути и лазейки. Ваш Кирилл не хило продвинется по службе, когда прижучит этого гада.

— Ты с самого начала это задумал?!

— А ты полагала, что после всего, что учудил этот подонок, я так просто дам ему наслаждаться деньгами? Э-э-э нет! Его уже ждут на нарах, и там ему жизнь покажется адом!

— Вот старый хитрюга! — рассмеялась Стася.

— Дочка, но только я ведь теперь нищий. У меня ничего не осталось, я все переписал на Сашу. Даже жить негде.

— Ну что ты такое говоришь? У тебя есть семья, а жить ты будешь с нами.

— В вашей двушке-то?

— Знаешь, дед, у нас нет хором, как были у тебя, мы работали честно.

— Ох… Ну ладно. В тесноте, да не в обиде. Петька и на раскладушке поспит. Ты же не думала, что я его брошу?!

— Конечно, нет, — соврала Стася, прикидывая, где разместить в их квартире еще и помощника деда.

— Сейчас не будем об этом. Ты рядом. Мой правнук тоже. Побуду простым дедушкой.

Михаил Иванович поцеловал малыша, прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. А Сережа потянул ручки к маме, и Стася взяла сына на руки. Он громко засмеялся и стал что-то увлеченно рассказывать. Стася улыбнулась и кивнула Сережке, хотя даже не слушала его рассказа. Она наконец осознала, что все кончилось. Словно почувствовав ее мысли, проснулся Артем. Он слегка повернул голову и поймал любящий взгляд жены. Они не говорили, но знали, что теперь ничто не сможет их разлучить.

Эпилог

Наша жизнь подобна лабиринту со множеством ходов, развилок, тупиков. Выбирая один путь, мы никогда не знаем, правильным ли он окажется. Порой приходится возвращаться обратно на исходную точку, порой удается идти дальше до тех пор, пока снова не окажемся на развилке.

Из личного дневника Станиславы Селезневой

Сегодня ровно месяц, как не стало дедушки. В последние несколько недель он был совсем слаб и почти не вставал с постели. Я проводила с ним все свободное время, но и этого было недостаточно, чтобы наверстать упущенные годы. Мы с Артемом сделали все возможное, чтобы дедушка был счастлив, и, надеюсь, нам это удалось. Он мирно ушел во сне. Когда утром я зашла к нему в комнату, на его лице была легкая улыбка. Я улыбнулась ему в ответ, зная, что теперь он снова со своей любимой женой, моим папой и моей мамой.

Те несколько месяцев, что мы провели вместе, были особенными. Их не омрачала даже дедушкина болезнь, о которой он строго-настрого запретил говорить. Мы с Артемом выделили ему и Петьке детскую, а Сережу забрали на время к себе. Конечно, Артем сначала был недоволен, что, кроме дедушки, пришлось поселить у нас и его работника, но потом понял, что его помощь в уходе за больным и порой очень ворчливым старичком оказалась незаменимой. Да и с Петькой Артем неплохо поладил. Они любили посмеяться за ужином над дедушкиными шутками, а иногда вместе пропустить по банке пива. Когда дедушки не стало, Петька нашел себе жилье и новую работу. Мы изредка видимся, и особенно этим встречам радуется Сережа, который успел привязаться к веселому дяде, пока он жил с нами.

А вообще, моя жизнь круто изменилась за это время. Мы с Артемом обрели вторую годовщину свадьбы и теперь наслаждались друг другом как законные муж и жена. Я восстановила свои настоящие документы и снова стала Станиславой Селезневой. Весь этот бюрократический процесс был непростым, но нам это удалось после суда над Максом. Муж и дедушка настояли на том, чтобы я заявила в полицию об его экспериментах. Хотя мы умолчали о том, какова была цель этой аферы, отчима осудили на несколько лет тюремного заключения.