Лабиринт моей жизни - [35]

— Ну… Ничего так… Катюша, да? — ухмыльнулся Михаил Иванович.

— Да, — пролепетала она.

— Ну-с, Катюша… Ужин ты готовила?

— Да.

— Все сама?

— Да.

— Молодец, очень вкусно. А теперь покружись-ка…

— Дедушка! — не выдержала Стася, но он только отмахнулся от внучки, как от надоедливой мухи, и снова приковал взгляд к Катерине.

— Катенька, ну-ка… покрутись, — обратился он к девушке, и Кате ничего не оставалось, как покрутиться перед Михаилом Ивановичем. — Красавица… и ужин вкусный. Ну-ка, Макс, двигайся.

— Что? — Макс непонимающе посмотрел на Михаила Ивановича.

— Двигайся, сюда Катюша сядет. Будет ужинать с нами. Грех не накормить такую красавицу.

— Не стоит… Я на кухне… — заливаясь краской, сказала Катюша.

— Если кому и есть на кухне, так мартышке, а ты давай садись. Вместе веселее. Сейчас еще Петька придет.

— Петька? — удивилась Стася.

— Да. Помощник мой. Я его по одному делу отправил, но он должен скоро подойти.

Стася посмотрела на родителей. Они держались изо всех сил, ведь подобного цирка никогда не потерпели бы у себя дома, будь на месте Михаила Ивановича кто-нибудь другой. Как же надо бояться дедушку, чтобы так прогибаться?..

— Ну-с, Катерина, и как тебе работается в этом доме? — поинтересовался Михаил Иванович, накладывая перепуганной Катюше рагу.

— Хорошо. Спасибо.

— Замечательно-замечательно…

Весь ужин Михаил Иванович ухаживал за Катериной, попутно рассказывая Стасе о курьезах на своей работе. Он не вдавался в подробности, но Стася поняла, что бизнес дедушки связан с индустрией развлечений. Расспрашивать подробнее она не решилась. После ужина явился тот самый Петька. Это был молодой парень, лет двадцати, в такой же яркой рубашке и несуразных ботинках, как его босс. Стася даже усмехнулась про себя, думая, что это такая забавная униформа.

— Стасенька, время уже позднее, я ложусь рано. Возраст не тот, чтобы полночи кутить. Но завтра с утра перед завтраком буду ждать тебя в кабинете. Нужно что-то решать с твоим будущим, — серьезно сказал Михаил Иванович.

— Дедушка, а что с моим будущим решать? Я, кажется, знаю, о чем ты хочешь поговорить…

— Знаешь — не знаешь… Какая разница? Обсудить надо. У меня мно-о-ого вопросов поднакопилось. Но, как говорится, утро вечера мудренее, — Михаил Иванович подмигнул внучке и подал руку Петьке. — Помоги, давай…

Когда Михаил Иванович поднялся к себе, Лиля и Макс вызвали Стасю на разговор. Она со вздохом направилась за отчимом и мачехой в кабинет, хотя внутри ликовала отомщенная за все обиды маленькая девочка. Дедушка оказался совсем не таким страшным… Точнее, не таким страшным для нее.

— Стася, ты видела, как вел себя за ужином твой дед… — начала Лиля.

— Да, по-моему, очень справедливо.

— Что такое ты говоришь? — возмутился Макс. — Старик смешивал нас с грязью, а ты и радуешься. Узнаю прежнюю Стасю! Неблагодарная!

— Я не помню ничего, за что могла быть вам благодарна!

— Ты правильно сделала, что не заостряла внимание Михаила Ивановича на прошлом. Ему не следует знать об амнезии. Твоему дедушке нельзя волноваться. Он ведет себя так уверенно, но на самом деле Михаил Иванович гораздо слабее. Сердце не такое сильное, здоровье неважное. Тебе нельзя его расстраивать.

— Это так вы снова подводите к разговору о Саше?

— Не только. Что до Саши — решай сама. Тут уж Михаил Иванович пусть мучается. А я сейчас о твоем поведении в прошлом, — вздохнула Лиля и достала из стола папку с фотографиями. — Тут расписано по годам. Эти фото я пересылала твоему дедушке, чтобы не волновать… Он не знал, как ты вела себя на самом деле. Считает, что училась, потом путешествовала.

— Откуда эти фотографии? — Стася смотрела на счастливую себя в университете, самолете, в компании каких-то смеющихся ребят…

— Монтаж. Понимаешь же, у нас не было иного выхода, — вздохнула Лиля.

— В общем… Смотри фотографии и придумывай свое прошлое. Такое, чтобы у твоего деда не случился сердечный приступ, — отчеканил Макс.

Стася заперлась в комнате и стала рассматривать фотографии. Ей хотелось поверить, что запечатленные счастливые моменты действительно случались с ней, но присмотревшись, она видела след от фотошопа. Хотелось плакать от обиды и собственной беспомощности, но вибрация мобильного отвлекла от грустных мыслей.

«В баре турнир по армреслингу. Парни меня записали. Срочно требуется поддержка самой прекрасной девушки на свете».

Стася улыбнулась и быстро напечатала ответ:

«Не могу ручаться за самую прекрасную девушку на свете, но я точно буду в числе твоей группы поддержки».

* * *

В баре была организована самая настоящая арена. На сцену поставили стол и два стула, а сзади повесили большой экран, куда транслировали самую главную часть поединка — руки соперников. Беркут попал в пятый тур и, пока до него не дошла очередь, смог уделить внимание Стасе.

— Если выиграю, наградишь меня? — он изогнул бровь и лукаво посмотрел на нее. Стася устроилась на высоком поручне у сцены, а Беркут стоял напротив, придерживая ее за талию.

— Даже так? И какая награда тебе нужна? — усмехнулась она.

— Можем начать с поцелуя…

— Какой ты нетребовательный. — Стася ухватила Беркута за ворот рубашки и, притянув к себе, жадно впилась губами. Он крепче сжал ее талию, и тело тут же отозвалось приятным возбуждением. Стасе захотелось послать к черту дурацкое соревнование и прямо сейчас отдать Беркуту его награду, но он слишком серьезно отнесся к этому глупому мероприятию.