Лабиринт для Минотавра - [51]

В два бешеных прыжка Минотавр настиг корабль, вцепился в выступы движителя Кузнеца, вскарабкался по спутанной и изрядно размозженной при аварии паутине труб. Несколько раз чуть не сорвался, гидравлика не выдерживала тяжести его тела, прогибалась и рвалась, отчего копыта волочились по поверхности, вздыбливая за собой пыльные следы. Ему все же удалось забраться на округлый бок корабля, и там сделать передышку. Поневоле Минотавр возблагодарил те перемены, какие проделали с ним наноботы, приспособив дышать ядовитой венерианской атмосферой. Затем, работая руками, копытами и рогами, чудовище добралось до люка – архаичной бронированной плиты, а не мембраны. С люком пришлось повозиться. Тут-то как раз и пригодился рог, он подцепил край плиты, просунув его в узкую щель деформации, поднатужился, приподнял, а там пошло легче. Его окутала тьма корабельных внутренностей, откуда давным-давно ушла вода, и коридоры напоминали лабиринт, где поселился обезумевший паук, ткавший паутину везде, где только можно. А как еще назвать непонятные белесые нити, что соединяли потолок и поёлы и лопались с едва различимым звоном?

Паутина липла к рукам, ногам и телу, обвисала на рогах, приходилось не столько двигаться, сколько чиститься от этой напасти. Впрочем, Минотавр был уверен – ничего не подозревающий примар дотащит его туда, куда он решил попасть – в их пристанище с загадочным названием Тахмасиб.

Пробравшись туда, где располагалась рубка, Минотавр расчистил ее от паутины, втоптал липнущую дрянь в дренажные отверстия поёл, и осмотрел то, что когда-то являлось пультом. Устройство не слишком отличалось от пульта рудоедов, на таких его тренировали в Санаториуме, а также от тех командных панелей, которые Минотавр знал назубок еще по жизни до возвращения. Скрипнув зубами от на миг вспыхнувшей злобы на беспамятство, продолжавшее скрывать часть его существования в черной дыре раздражающей пустоты там, где должны плавать воспоминания, он опустился на то место, откуда вырвали седалище, оставив торчать оголенные провода.

Нечего и думать завести эти останки, вернуть в них хоть каплю былой жизни. Топливный котел не подавал ни малейших признаков функционирования. Гидравлика – что пустыня за бортом. И даже пластины бортового журнала раскрошены в белую пыль. Остается только догадываться – для чего примару мог понадобиться этот обезвоженный труп. Да и не собирался Минотавр куда-либо улетать, по крайней мере, до тех пор, пока не разберется, что творится на поверхности Венеры. Ей предназначено стать новым пристанищем, а она этому столь успешно сопротивляется. Вернее не она, все-таки приписывать планетоиду желания и стремления столь же нелепо, как отрицать существование гипостазисов, утверждая ересь, будто все мыслительные категории существуют исключительно в ментальном мире. И если до сей поры Минотавр склонялся гипостазировать сопротивление планетоида в феноменах местной природы, тех же Красных кольцах и Огневиках, то после встречи со сталками и Оракулом все больше убеждался в наличии у стихии вполне изощренного ума. А кто еще на поверхности обладает им? Примары. И потому долг демиурга проекта вопиет к тому, чтобы Минотавр сам нанес визит этим таинственным примарам, которые раскатывают по поверхности, как по своему дому, и подбирают всяческий хлам, будто жуки-мусорщики.

Тем временем танк двигался по поверхности, мягко переваливаясь через невысокие округлые холмы. Единственное, что удалось Минотавру, так это наладить визуальный поток на уцелевшие в рубке экраны. Внешние сенсоры изрядно высохли, забились пылью и мусором, поэтому проецируемый вид извне тоже получался мутным, искаженным, но для однообразия внешнего мира вполне сносным. Во всяком случае, приближение к Тахмасибу, поселку примаров, Минотавр не пропустит и приготовится к всплытию из недр «Адажио Ди Минор» во всеоружии.

Однако даже сейчас можно было рассмотреть, что Голоконда вступила в фазу активности – далекие горы окутывались черными облаками, их пронзали огромные молнии, а бортовой самописец подтверждал слабые отзвуки венеротрясения, добегавшие даже сюда. Минотавру показалось, что он видит над изломанным горизонтом яркую точку, будто какая-то звезда фирмамента обрела ослепительную яркость и ее свет пронзил облачный покров Венеры, но затем точка исчезла, оставив Минотавра в неведении – была ли она настоящей или это всего лишь эпифеномен активности Голоконды.

Кстати, об оружии. Смешно предполагать, что на этой рухляди имелся арсенал – для чего? Обычный пассажирский «прыгунец» сугубо транспортного назначения. Но Минотавр, больше для того, чтобы как-то занять себя в путешествии, решил обыскать закоулки «Адажио Ди Минор» – авось попадется нечто смертоносное?

В трюме Минотавр наткнулся на погрузчика, как и все роботы класса «терминус» – громадного и нелепого. Распахнутое чрево машины предлагало занять место водителя, но, примерившись, Минотавр понял – даже для него он настолько велик, будто робот создавался по меркам гигантов. Однако, судя по свежей смазке, блестящей поверхности поршней и функционирующей гидравлике, робот регулярно использовался и находился в постоянной трудовой готовности. Не нужно огромного лба, чтобы догадаться – кто и для чего выгонял его из трюма, например, взять на буксир вот этот корабль. Правда, оставалось неясным – зачем робота заключили именно сюда, но, поразмыслив, Минотавр предположил, что «терминус» не приспособлен для длительных самоходных передвижений, а потому размещен в трюме, чтобы не изнашиваться раньше времени.