Жибек и Сансызбай спешились и поклонились ей. Айман коснулась раны Сансызбая — и та исчезла, словно и не было ее, лишь разорванная кольчуга осталась. Очнулся и Шеге, подъехал к ним и тоже спешился, поклонился Айман.
— Благодарю тебя, о дева из кырек кыз, что защитила ты Сансызбая и Жибек, спасла нас от этой жалмауыз-кемпир!
— Некогда Базарбай спас меня от Карагал. Теперь сумела я ему отплатить, — ответила Айман.
Подошла она к пронзенному стрелой беркуту, вытащила стрелу — осыпалась стрела прахом в ее руке, рассыпался пылью мертвый беркут. Шелудивая кобыла старухи стояла-стояла, покачиваясь, и тоже осыпалась прахом, прах завеялся по ветру, а там, где лежала Карагал, остался вросший в землю камень с черными жилами камня-кровавика.
— Ступайте, ждет вас Базарбай, ждет тебя Суюмхан, о Сансызбай! — сказала Айман. — Не медлите, долг путь через пески, скоро уйдет вода из колодцев. Благословение чильтанов и чильдухтарон да будет с вами!
Издали обернулась Жибек — увидела, как взметнулись над седловиной перевала белые птицы, растаяли в солнечных лучах.
Много ли минуло дней,
Мало ли — окончен путь,
И жагалбайлинский край,
Как обетованный рай,
Появляется уже
Пред счастливою четой.
И любуется народ
Дивным дивом — красотой
Гурии земной — Жибек!
И веселый там шумит
Свадебный, богатый той!
[33]После смерти Корен-хана калмыки затеяли свару и стали сражаться между собой. На много лет прекратились их набеги на кочевья казахов.
Сансызбай прислал к хану Сарлыбаю Шеге-батыра с сорока жигитами, чтобы поведали они ему о судьбе Жибек. Сарлыбай и Ак-Жунус, сыновья их и невестки обрадовались, устроили большой той. Когда возвращался Шеге в земли жагалбайлы, отдали ему приданое для Жибек — сорок могучих наров[34], нагруженных золотом, дорогими коврами и драгоценной утварью.
А повесть о прекрасной Жибек поют и по сей день.
