Квинканкс. Том 2 - [22]

Дигвиды! Вот, наверное, и ответ: именно они были связующим звеном между Барни и домом моей матушки. При этом открытии словно бы вытянулись свернутые в клубок нити: я мгновенно разглядел связи, меня опутавшие. Быть может, миссис Дигвид с сыном явились к нам в дом не случайно, как они утверждали, и это как-то соотносилось со взломом, имевшим место несколькими годами раньше? Я припомнил, как той ночью, когда они у нас гостили, застал Джоуи рывшимся в секретере матушки. Это тот самый Джоуи, которого только что называл Барни? Впрочем, все это выглядело слишком уж изощренным хитросплетением. Если строго следовать логике, ни малейшей уверенности о связи между Барни и миссис Дигвид у меня не было. А если такая связь существовала, не приходился ли он ей супругом? Впрочем, вспоминая о ее доброте и чистосердечии, я никак не мог заставить себя поверить, что она связана брачными узами с преступником. Слишком ужасно было представить, что миссис Дигвид обманом проникла в дом матушки, злоупотребив ее великодушием и доверчивостью. Однако иного вывода сделать было нельзя, разве что посчитать вторичное появление в моей жизни взломщика чистой случайностью. Но и на этом невозможно было подвести черту: даже если налицо здесь имелась исключительно игра случая, все-таки парадоксальным образом просматривался и некий умысел. Голова у меня шла кругом, и невзначай мне вдруг вспомнилось, как Барни хвастался, будто убил джентльмена. Из его слов следовало, что произошло это примерно за год до моего рождения. Если он и в самом деле столь таинственно связан со мной и моим семейством, а также действовал по наущению Клоудиров, не могло ли убийство, на которое он намекал, быть убийством… Нет-нет, безумием было заходить в догадках так далеко! И тем не менее все обстоятельства складывались воедино.

Теперь мне стало ясно: моя жизнь подчинялась замыслу, но чужому! Кто же держал в руках тайные нити, кто плел скрытую интригу и почему? Но, по крайней мере, разгадав общий узор паутины, я в нее не попался. Отныне я больше не буду игрушкой в руках судьбы. Сделаю жизнь осмысленной — и целью моей будет найти Справедливость. Отвоевать Справедливость для матушки, моего отца, дедушки и самого себя у тех, кто причинил нам зло. У миссис Фортисквинс с ее двуличной улыбкой. У бессердечных и высокомерных Момпессонов. А главное — у Сайласа Клоудира: вот уж он-то наверняка дергал за все ниточки.

Так или иначе, я твердо знал: нужно бежать — и немедленно. Вскочив, я бесшумно оделся, надев на себя не нарядный костюм, который Салли купила мне в Вест-Энде, но старые обноски, приобретенные ею на Шепердз-Маркет, где я расстался со своими лохмотьями: мне не хотелось ничего похищать у Барни — и я очень сожалел, что пришлось взять верхний сюртук и башмаки.

Одетый, с башмаками в руках, я, прежде чем задуть свечу, окинул взглядом комнату: брать с собой было больше нечего. Коснувшись кармана курточки, я вдруг с ужасом обнаружил, что он пуст. Обшарил пол, но ничего не оставалось, как признать: все вещи — записная книжка матушки, сделанная мной копия кодицилла, карта и письмо дедушки — исчезли. Так вот чем занимался Барни в ту минуту, когда я, открыв глаза, узнал его! Посчитав утрату записной книжки новым посягательством на матушку и на мою к ней привязанность, я, терзаясь мукой, дал волю негодованию. Раздумывать о том, что значит для меня потеря других документов, не приходилось: на душе было тяжело, но горевать времени не было. Я задул свечу и шагнул за порог.

Опасливо спустившись с верхней площадки лестницы, я призадумался, удастся ли мне выскользнуть наружу незаметно: ведь уличная дверь — даже если она и не охраняется — единственный выход из дома, а это значит, что мне придется пройти через коридор в гостиную. Смутно надеясь дождаться, пока все улягутся спать, я вернулся на свою позицию в каморке над гостиной и стал вслушиваться.

Повесть о вечерних подвигах я, очевидно, пропустил.

— Вот это годится! — сквозь нестройные выкрики и смех прорезался голос Уилла.

— Разрази меня гром, — подхватил Боб. — И потешился же я, глядя на их раздутые физии, когда они Джека выследили!

Послышалось хлопанье пробок, все одобрительно зашумели. Время шло. Мне надо было оставаться настороже: вдруг кому-то вздумается подняться по лестнице, боялся я также нечаянно задремать и свалиться вниз.

Началась игра в карты, запиликала скрипка, фигуры закружились в танце. Текли томительные часы, занятые выпивкой, азартными играми, ссорами и даже потасовками, и я сделался свидетелем примеров крайней развращенности, против которой все еще не мог себя закалить.

Внезапно меня вывел из полудремоты голос Мег:

— Эй, а который теперь час?

— Без малого четыре с четвертью, — отозвался Боб.

— Ну, и где же тогда Сэм с Джеком? — продолжала Мег.

— Вот-вот! — воскликнул Барни. — Пора им уже быть здесь.

— Что-то с ними неладно! — заявила Салли.

В эту минуту в дверь постучали — и, подавшись вперед, я увидел, как Боб вышел из комнаты, а потом донесся его голос:

— Кто там?

Ответа я не разобрал, но Боб крикнул:

— Это Джек!

Пока он возился с замком, волнение в гостиной росло. В общем гуле слышались вопросы: «Что стряслось?» и «Где Сэм?»